“Вот и прошли белые ночи”…
– Главное, Матвей ищет работу! Это уже хорошо, – развёл руками отчим, поглядывая на меня.
– Когда это будет? Через год? Через пять лет? – я не сдавалась. – Квартира досталась мне от бабушки. Я хочу жить в ней одна!
Отчим вздохнул и потёр переносицу.
– Вера, послушай. Твоя бабушка перед смертью выжила из ума. Иначе никогда бы не устроила такую подлость: одной внучке квартиру, другой – ничего. Завещание это можно было оспорить в суде. Но мы же семья. Разве нормально семейные проблемы в суде решать? Я не стал этого делать. Подумал, что мы с тобой всегда сможем договориться. Выходит, я тебя недооценил, – проговорил задумчиво.
У меня от удивления пропал дар речи.
– Валерий Романович, а вот скажите, – понесло вдруг меня. – А если вашей мамы не станет, вы её квартиру в Твери также на семейном совете поделите между мной и Светой?
– При чём тут квартира в Твери? – вытаращил глаза он. – Моя мать жива, слава богу…
– Я желаю Ирине Леонидовне долгих лет, – торопливо добавила я. – Но! Она же пожилая уже… Так как?! Пополам?
– Вера, ты же понимаешь, что к квартире моей матери ты никакого отношения не имеешь, – он смотрел на меня с искренним недоумением.
– Тогда почему к моему наследству имеет отношение не только Света, но ещё и… Матвей, – кивнула на молчаливого парня.
– После смерти бабушки наследницей первой линии является твоя мать, Вера, – отчеканил Валерий Романович. – Так что не буди лихо, пока оно спит, – проговорил, недобро сверкая глазами.
– В общем, так, девочки! – посмотрел он на нас долгим взглядом, словно что-то взвешивая. – Раз не можете договориться нормально, то эта квартира достанется той, которая первой выйдет замуж, – заявил вдруг.
Я опешила.
А Светка переглянулась с Матвеем и, скрывая торжествующую улыбку, направилась к раковине.
“Хозяюшка, блин. Актриса!”
Сестра, видимо, уже потирала руки. Она же спала и видела себя в свадебном платье!
А отчим специально так сказал, зная, что я недавно рассталась с Владом. Ему было плевать на мои чувства. Главное, чтобы Света была счастлива. А я… я просто должна была подвинуться. Как всегда.
Валерий Романович ушёл, оставив после себя лишь горький осадок и ноющую головную боль.
Я ополоснулась в душе и нырнула под одеяло, имея сейчас единственное желание – забыться во сне.
И в этот момент зазвонил телефон.
Несколько секунд колебалась, брать трубку, или нет. Но телефон не замолкал. Пришлось дотянуться за ним до столика.
Это была Олеська. Шумная, как всегда, многословная подруга.
– Клёпа, что у тебя случилось? – сразу навалилась с расспросами, едва я приняла вызов.
– Ничего, – растерялась я. – А что такое?
– Твой Влад мне весь вечер названивал! Вот я и решила, что у тебя что-то стряслось. Набрала, а ты трубку не взяла.
– Когда это? – буркнула я. – Не слышала.
А у само́й внутри всё похолодело.
Влад? Беспокоится? Смешно.
– Олесь, у меня всё хорошо. Просто спать хочу ужасно. Устала сегодня, как никогда. Давай, утром поговорим?
– Ладно. Ты только скажи, что там у вас?
– Загляни к нему в вк. Почитай комментарии под первым фото, – посоветовала я, чувствуя, как снова закипает кровь. – От Моники. И перейди на её страницу. Сама поймёшь… Пока, Олесь. Реально рубит меня.
Я отключилась, прежде чем подруга успела что-либо ответить.
Глава 8. Мама
Проснулась как новенькая. После вчерашнего кошмара, когда казалось, что мир рушится, полноценный сон сотворил чудо. Молодёжь за стенкой то ли вели себя тише, то ли тоже устали, и решили выспаться. Во всяком случае, я ни разу не проснулась до утра. Значит, в ночь на дежурстве, я должна была чувствовать себя адекватно.
Но по мере пробуждения в голову полезли детали разговора с отчимом, и я догадалась, почему на душе так тяжело.
Из ванной услышала, как надрывался мой телефон. Накинув халат на мокрое тело, побежала в свою комнату. По пути запнулась за неразобранный пока чемодан и больно налетела на угол комода.
“Ай!" – взвыла, беря трубку.
Это была Олеся.
– Ты чего так дышишь? – напряглась она.
– Споткнулась о чемодан и ударилась, – потёрла я ушибленное бедро.
– Тебе что, отпуск дали? – воскликнула подруга.