Тогда я весь день проревела в комнате брата, который все это время пытался меня успокоить. Он убеждал меня, что все будет хорошо, что родители помирятся и все будет, как раньше.
Хорошо не стало, и уж тем более ни стало, как раньше. На третий день после этого злосчастного письма, проснувшись утром, просто не обнаружили мамы и её вещей. Дик был удивлен не меньше нас отсутствием супруги, с которой он собирался развестись, а после еще и очень зол отсутствию денег в своем тайнике.
Джеин, назвать матерью женщину, которая бросила меня и брата на произвол судьбы, у меня язык не поворачивается, просто-напросто на ужин подсыпала в еду снотворное. Пока все спали, она просто собрала вещи, выпотрошила все заначки и исчезла в неизвестном направлении.
Полицию Дик вызывать не стал, но причину этого я поняла уже позже, и все было банально просто – Дик подворовывал на работе. Там немного подправил накладную и вот уже пару ящиков пива лишние, и их можно за полцены загнать Сэму, который держит не только бар, но и язык за зубами. Дик, особо не наглел, и делился с кем надо, и в итоге получалось, что домой он приносил две с половиной зарплаты за месяц вместо одной.
И вот если бы он заявил в полицию о том, СКОЛЬКО у него украла Джеин, то у многих бы начали появляться к нему очень неудобные для него вопросы.
В результате всю свою злость и раздражение он выплеснул на меня. Да, только на меня. Алекс был его сыном, что было подтверждено, он и до этого его любил больше, а после того как выяснилось, что я не просто «чужая», но теперь еще и дочь «Шлюхи-воровки» или просто «Шлюхи», как он любил выражаться, вообще меня возненавидел.
И если бы не Алекс, то он, скорее всего, просто выбросил бы меня на улицу. Сейчас я понимаю, что такой исход был бы для меня лучшим, все же на дворе не начало прошлого века, когда на улицах были толпы беспризорников, которые также толпами и умерли от болезней, голода и холода. Меня бы отдали в приют или приемную семью. Но тогда я этого не понимала, и просто не представляла, как жить. Алекс этого тоже не знал и всеми силами старался защищать меня и заботиться обо мне.
Дик, не бил меня и голодом не морил, в чулан не запирал, без повода, да и вообще без повода не наказывал, но разве долго ли этот самый повод найти? Особенно если хочешь найти.
Так что очень скоро у меня из комнаты пропали все игрушки и раскраски, про такую роскошь как посмотреть мультики, можно было вообще не заикаться. Не можешь тихо сидеть у себя в комнате? Сиди в чулане.
В школе, куда я вскоре отправилась, дела у меня также были не очень. Во-первых, дружить с оборванкой, никто не горел желанием. Ну, как оборванкой, не то чтобы я в мешке из под картошки с прорезями для головы и рук ходила, но Дик закупался вещами для меня в самом дешевом секондхенде, да и там брал самое дешевое, а такие вещи не всегда отличались качеством или были по размеру.
Во-вторых, многим не понравилась, что такая, как я, умнее их и учителя меня нахваливают и советуют брать пример.
Учеба мне вообще давалась очень легко, да и у меня был стимул. И нет, в те годы я не планировала выучиться и сделать карьеру, мои причины были более приземленными – отличные оценки это, то к чему просто невозможно придраться.
А после и учителя из школы начали капать на мозги Дику, так что условия жизни у меня повысились. Нет, карманные деньги, покупка игрушек или еще чего-то подобного все еще была для меня чем-то мифическим.
Но Алекс всегда делился со мной сладостями, которые ему покупали в достаточном количестве, но он не рисковал давать мне много, а я старалась не брать лишний раз, ведь если Дик узнавал, то я получала наказание. Алекса, который говорил, что это он мне дал, он совершенно не слушал.
В такие моменты он особенно расходился и поминал мать и то, что я такая же, как она – шлюха-воровка.
Вторым концом света для меня стал день, когда Алекс попал в больницу с диагнозом «ЛЭР». Эта болезнь просто-напросто съедала человека. Всего за несколько месяцев Алекс превратился в чуть ли не скелет обтянутый бледной кожей.
На мой двенадцатый день рождения Алекс умер. С тех пор я ненавижу этот день даже больше чем день, когда нас бросила мать.
Дик после этого начал пить, хотя до этого изредка выпивал пива с друзьями, сейчас же, день через день, он приходил домой пьяным в стельку.
Но за последнее годы у нас установились относительно нейтральные отношения. Можно сказать, я была квартиранткой, которая за свое проживание и еду, платила работой по дому. И я даже считала это правильным. Пусть на бумаге он числился моим отцом, но таковым он не был, а если бы не Алекс, то просто бы отдал меня в приют. Раньше я этого боялась, а после, просто жила по инерции.