Потому что потом они в четыре руки поправили на нем одежду, поцеловали и больше не отпустили.
- Брок, - выдохнул Стив, возвращая его настоящее, - Брок…
- Нет, - он облизал его плечо, скользнул языком по напряженным мышцам и втянул в рот сразу два пальца, вырывая стон.
- Давай же, господи…
- Нет, это наказание – помнишь?
Стив, коротко рыкнув, снова потерся задницей о его член и покорно подставил спину под поцелуи.
Взять его хотелось нестерпимо, такого вот податливого, расслабленного, жаждущего. Но ласкать хотелось не меньше. Долго, со вкусом вылизывая целиком, проходясь губами по самым чувствительным местечкам, давно изученным: внутренняя часть плеча, бицепс, пальцы и ладони, ямочки на пояснице, внутренние поверхности бедер. Весь Стив будто состоял из них, и когда Брок видел огромные синяки, уродующие, пятнающие его, то испытывал ярость, представляя, как больно это было.
Стив под ним вздохнул, мягко прогибаясь в пояснице, подставляясь, и все несвоевременные мысли будто выдуло из головы. Потом, все после.
Брок вылизал две ямочки на пояснице, провел языком по крестцу, коснулся губами идеальных ягодиц, подул на сжатые мышцы входа, устояв перед соблазном: Стив коварно развел бедра, раздвинул половинки самой желанной задницы руками, приглашая, но Брок сдержался.
Лизнул корень дернувшегося члена до самых яиц, прошелся между ними, и толкнул любовника, переворачивая его на спину.
- Брок, - Стив уже хрипел, запуская руки ему в отросшие волосы. – Ты - мстительное чудовище.
- Мне говорили, - усмехнулся он. – Руки за голову.
Стив послушно вытянулся, ухватившись за изголовье, и закрыл глаза. По выражению его лица было понятно: умрет, но просить больше не станет. Брок, усевшись сверху, провел ладонями от запястий до подмышек, заставляя Стива нахмуриться, коснулся губами его шеи, повел языком влажную дорожку от ключицы до уха и подул на нее, лизнул тонкую кожу от подмышки до локтя, по нежной изнанке, там, где у него самого вот уже год, как были выбиты инициалы обоих его любовников.
Стив подкинул бедра вверх, едва не сбросив, но Брок удержался, чуть прикусил сосок и тут же, будто извиняясь, вобрал его в рот, заставляя сильнее сжать изголовье и коротко застонать сквозь зубы. Выкрутив второй сосок пальцами почти до боли, он короткими касаниями языка прошелся по груди и скользнул вниз.
Устроившись между широко раскинутых бедер, он не спеша прошелся губами от колен к паху, обвел языком тонкий шрам, единственный, что сохранился у Стива со времен драк в подворотнях, и по очереди вобрал в рот тяжелые крупные яйца.
Стив выгнулся, упираясь затылком в матрас, призывно прогибаясь в пояснице, но рук с изголовья не убрал.
- Да, - тихо, едва различимо выдохнул он. – Господи, Брок… да, вот так, и ниже… хочу тебя. Как же я…
Брок дернул к себе подушку Баки (только тот мог спать на такой – огромной и твердой) и пропихнул ее Стиву под задницу.
- Обхвати себя под коленями, - у него у самого голос срывался, так и хотелось потереться перевозбужденным членом о кровать, но Брок терпел. – И раскройся. Давай же, для меня. Больше, Стив, знаю, ты можешь.
Он знал, как краснеет Стив от таких просьб, краснеет до сих пор: неровно, жарко, от скул до самой груди, как прикрывает глаза дрожащими ресницами, хотя, казалось бы, чего Брок тут у него еще не видел? И это возбуждало до темноты перед широко раскрытыми глазами, до бешено колотящегося сердца.
Очень не хватало Баки, его чутких губ и крепких зубов, прихватывающих за шею, плечо, отвлекающих и возбуждающих одновременно. Но Баки был занят, приходилось сжимать член у основания, оттягивать его вниз, к бедру, чтобы не испортить себе удовольствие.
- Вот так, хорошо. Можешь же слушаться.
Стив снова развел ягодицы ладонями, прижимая колени к груди, и от открытости этой позы у Брока мутилось в голове. Он облизал поджавшиеся яйца, каждое, по кругу, медленно, прихватил губами чувствительное место за ними и, наконец, обвел языком вход. Нежно пощекотал кончиком языка, коснулся губами и принялся лизать так, как хотелось им обоим: мокро и жадно.
- Да, - шептал Стив – да, господи… вот так. Глубже, черт, да глубже же! Хочу тебя в себе. Брок, если ты сейчас не… о… о, черт!
Брок трахал его языком, зная, что этого мало, мало им обоим, а потому, когда Стив сорвался на хриплый животный крик, Брок перевернул его на живот и вогнал ему по самые яйца, до основания, выбивая дух из них обоих.
Стив распластался на кровати и жадно подавался навстречу короткими, точными толчками, гибко прогибаясь в пояснице и запрокидывая голову.
- Сильней, черт, давай, Брок…
Баки появился бесшумно. Впился в губы, взяв голову Брока в боевой захват, и обвел холодными пальцами металлической руки нежный, горячий, растянутый вокруг члена вход Стива.
- Бак, - позвал тот. – Баки…
Брок уступил – ему нужна была передышка, и Баки, быстро сорвав с себя штаны и футболку, дернул Стива на себя, заставляя подняться на колени, и, раздвинув его ягодицы пальцами, натянул на член.
Баки был крупнее Брока, трахал жестче, иногда оставляя синяки на бедрах и хватая за волосы, и Стив позволял ему это. Стив все ему позволял. Им обоим.
Брок вытянулся на кровати рядом, наслаждаясь видом того, как Стив комкает простыни, но не прикасается к себе, как закусывает полную нижнюю губу и стонет, стонет, не открывая глаз, жаром его румянца, смотрел на капельку пота на виске, на влажный блеск его спины.
Баки потянул его на себя, поднимая с кровати, обхватил поперек груди и поцеловал через плечо, поглаживая по животу металлической рукой. Броку очень хотелось поймать губами тяжело раскачивающийся член Стива, темный от прилившей крови и долго сдерживаемого возбуждения, но ему в голову пришла идея получше.
Он сдвинулся, лег на спину, и когда Баки отпустил Стива, тот лег на Брока сверху, жадно потерся об него всем телом, членом о член и со стоном впился в губы. Баки зарычал, мотая головой, прикрывая глаза, и тонкие плети его чуть влажных волос секли по лицу, прилипая к губам и потной шее, он выскользнул из Стива и направил Брока в него.
Стив застонал, приподнимаясь на руках, и безошибочно нашел нужный угол, принимаясь трахать себя, жадно подаваясь назад.
Баки смотрел вниз горящими глазами, поглаживая себя, похлопал членом по литой ягодице, оставляя мокрые следы, и, сняв Стива с Брока, снова загнал в него до упора, жадно обхватывая за бедра. Стив закусил губу, подставляясь под короткие, резкие толчки, и с громким стоном кончил, напрягшись весь до последней мышцы, кончил так, что капли спермы попали Броку на лицо, и упал сверху.
Баки, смеясь, столкнул его с Брока и устроился сверху сам, щедро выдавил на металлические пальцы смазку и наскоро растянул себя, глядя Броку прямо в глаза. Он виноват и знает об этом, но сейчас все их счеты кажутся глупыми и неважными, когда он резко, до конца опустился на член и сразу взял бешеный темп.
Брока иногда рвало на части между этими двумя: между спокойным Стивом и темпераментным Баки – наедине, и жестким Кэпом и бесстрастным Барнсом, когда кроме них троих был кто-то еще.
Поначалу он никак не мог привыкнуть к тому, как эти двое схлопывались, как устрицы, пряча нежное нутро, стоило им покинуть личную зону, но потом привык. Так им всем было легче, раз уж совсем не мешать личное со службой у них не выходило.