Гаррет рассмеялся, и это был самый успокаивающий звук, который Гарри когда-либо слышал. "Хэнк даже не подозревает, что он белый мальчик из Огайо с рыжими волосами и веснушками".
Гарри тоже рассмеялся, хотя это и потребовало усилий. "Наверное, кто-то должен ему это объяснить".
После неловкого молчания Гаррет спросил: "Ну что, все в порядке?"
"Все в порядке, я просто хотел узнать, как дела".
"Мама тоже заболела?"
Это один из вариантов. Может, она совсем не такая, какой мы с тобой ее всегда считали. Может, она сошла с ума...
"Нет, она в Сан-Диего в командировке".
А может, я потерял рассудок.
"Значит, ты болен и совсем один?"
Гарри почувствовал, что улыбается. "Да, но со мной все будет в порядке. Как там дела? Как проходят занятия?"
"Все хорошо, но вообще-то я собираюсь уйти, мы идем на вечеринку в кампусе. Ну, знаешь, это же субботний вечер и все такое".
"Конечно... точно... я понимаю, я..."
"Просто, знаешь, мы уже немного опоздали".
"Без проблем. Повеселитесь вместе с Ванилой Айс".
Вместо того чтобы рассмеяться, он сказал: "Папа, ты уверен, что все в порядке?"
Все не в порядке. Я заблудился в темноте и не могу найти выход.
"Все в порядке, приятель, расслабься".
"Обычно ты не звонишь, чтобы просто поздороваться".
"Ну, тогда мне стыдно". Гарри сглотнул от волнения. Откуда ему было знать, что это не последний раз, когда он разговаривает со своим ребенком? Я не знаю. Такова реальность. Не знаю. "Я просто думал о тебе, вот и все. Хотел узнать, как ты".
"Хорошо", - сказал Гэррет, хотя не похоже было, что он это понял. "Надеюсь, тебе станет лучше".
"Спасибо".
"В любом случае, мне пора".
"Я люблю тебя, сынок". Хотя он часто говорил Гэррету, что любит его, в этот раз он сказал это с необычной силой, и он почти видел замешательство на лице сына. "Я очень люблю тебя. Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты это знал".
"Да, я тоже тебя люблю, папа".
"Спокойной ночи, приятель".
"Пока".
Линия отключилась, и Гаррет исчез. Гарри отключился, положил трубку и попытался представить себе сына в Нью-Гэмпшире, спешащего по комнате общежития, готовящегося к вечеринке. Он с трудом мог вспомнить, какими были те беззаботные дни юности. Но ведь он жил ими... не так ли? Или его прошлое тоже было ложью? Гонялся ли он за реальными воспоминаниями или просто за желаниями и фантазиями, отточенными в памяти?
Гарри сверился с часами. Достаточно ли времени прошло, чтобы он мог принять еще одну таблетку амоксициллина? Неважно; достаточно. Он поспешил на кухню и запил антибиотик стаканом апельсинового сока, каким-то образом умудрившись при этом не закашляться. На мгновение он посмотрел на сироп от кашля с кодеином. Стоит быстро проглотить несколько столовых ложек, и он просто ляжет и уснет. Как бы соблазнительно это ни было, он не мог так рисковать. Переключив внимание на ингалятор, он сделал еще одну затяжку и, когда головокружение прошло и стало легче дышать, некоторое время расхаживал по кухне, репетируя, что он собирается сказать Келли. Если это вообще возможно, он сначала поговорит с ней, потому что, по крайней мере, у него будет представление о том, с чего начать. И если он не возьмет все это под контроль в ближайшее время, то, как он знал, безумие охватит его и полностью отключит.
Выстроить их в ряд и уничтожить по одиночке. Так он всегда справлялся с проблемами в своей жизни, организованно и эффективно.
Но здесь все по-другому. Это не какая-то мелкая проблема по дому или глупая ситуация на работе, которую нужно решить. Вся моя жизнь распутывается, трещит по швам. Нет ничего правильного. Все запутано, неправильно и...
"Как ты могла это сделать?" - произнес он вслух, глядя на узоры плитки на полу кухни. "Как ты могла так поступить?"
Обидевшись, разозлившись и все еще не в силах поверить в то, что рассказала ему Глория, он схватил настенный телефон и набрал номер отеля Келли.
"Добрый день, "Грейт Найт Сьютс".
На этот раз женщина, но с тем же покровительственным монотоном.
"Не подскажете, у вас остановилась Келли Фремонт?"
"Простите, сэр, но по соображениям безопасности и конфиденциальности мы не можем разглашать информацию о наших гостях".
Гарри прикусил губу. "Она моя жена".
"Если у вас есть номер комнаты, я с радостью..."
"136."
Телефон звонил бесконечно. Наконец женщина за стойкой вернулась.
"Простите, сэр, но этот номер не..."
"Да, не отвечает, я понял". Он положил трубку, вытер пот со лба и продолжил вышагивать. В перетягивании каната между гневом и страхом побеждал гнев. Вспомнив лицо жены, Гарри снова поднял трубку и набрал номер Келли.