Паспорт, свидетельство о рождении, прочие документы, деньги, трудовая… в школе. Не важно, это совсем не важно.
Горин мог оказаться кем угодно. Он мог быть подослан самим Тиграном, чтобы выследить и держать на коротком поводке, мог быть нанят одним из его конкурентов, кем-то кто ненавидит моего бывшего мужа. Или еще хуже… еще хуже.
Нужно было срочно убегать, прятаться или вовсе исчезнуть. Возможно снова придется обращаться к Титовым. Егор смог бы помочь нам на некоторое время исчезнуть из баз данных, даже если это не совсем законно и будет стоить мне…
Осекаюсь, потому что знаю - расплатиться не будет с ним нечем. Да и поздно. Входная дверь скрипнула, в прихожую кто-то вошел. Давид бы не ослушался моей просьбы да и не успел бы так быстро сюда добраться. Значит это Захар.
На негнущихся ногах подхожу к двери и открываю ее, готовая столкнуться с этой лживой сволочью, разбившей мне сердце, лицом к лицу. Замираю, молчу, и в упор смотрю на призрака.
- Ну здравствуй, жена.
Глава 40
Всегда казалось, что «умереть от страха» всего лишь фигура речи. Литературное клише, которыми грешат авторы, чтобы создать драму на ровном месте.
Что тебе сделает этот страх? Что даст? Истошно колотящееся сердце? Слабость в коленях, несвязное мычание, паралич, так что не двинуться с места и темные пятна перед глазами, будто кто-то выключил свет. Все это описания инсульта, но никак не смерти от страха.
Что ж. В таком случае у меня инсульт.
Потому что ни двинуться, ни сказать что-либо я не могла, а сердце стучало так быстро и так громко, что его удары на секунду оглушили меня.
- Вижу ты не ждала, - торжествующе произнес Тигран, глядя на меня. Он как всегда упивался моей слабостью.
- Тебя нет. Ты умер.
Это было единственное, что я смогла произнести, как будто надеялась, что после моих слов страшный морок развеется, пропадет в забытии. Но чуда не случилось. Лицо моего мужа, осунувшееся, серое и уродливое, исказилось в гримасе злобы.
- О нет, дорогая, я есть. Можешь пощупать, живее всех живых. Неужели ты думаешь, меня бы убил какой-то пожар в секторе? Что он мне сделает, когда я сам огонь.
- Тебя похоронили…
- Нет! – Тигран кричит так громко, что я хватаюсь за уши, в надежде хоть немного спасти себя от этого ужаса. Закрываю глаза и считаю до трех. Это сон. Это страшное, придуманное мною видение, которого на самом деле не существует.
Но видения неосязаемы. Видения не умеют касаться. Не хватают за руки, не дергают в стороны как куклу, не причиняют боли. А еще видения не пахнут. Сигаретами и чем-то плохим, похожим на смерть.
- Смотри на меня, - рычит Тигран и я послушно открываю глаза. Все как обычно, я сделаю, что он хочет - у меня просто нет сил сопротивляться.
И судя по торжествующему виду, монстр из прошлого это понимает. Он выпустил меня из рук и демонстративно прохрустел пальцами и шеей. Что это? Новая привычка, приобретенная в тюрьме?
Поймав мой взгляд, Измаилов щерится:
- Не пялься так. Собирай свои манатки и мы уезжаем.
- Куда? Зачем?
Мои вопросы тонут в пустоте. Тигран и в лучшие времена не распылялся до разговоров со мной, сейчас и вовсе делает вид, что перед ним стена.
- Тигран, послушай, - я старалась говорить уверенно, но получалось плохо. Голос выдает мой страх. – Тигран, я не нужна тебе. Ты не любишь меня и при том давно…
Глухой скрипящий смех стал мне ответом.
Тигран запрокинул голову вверх и в оконном свете я увидела его гнилые зубы:
- Ты думаешь, я делаю это из-за любви? Какая же ты тупая, Лиля! – Отсмеявшись, он обогнул стол и плюхнулся на массивный стул из дерева. Приступ веселья закончился так же быстро, как и начался, а за ним пришла истерика: - Мне нужен Давид! Мне нужен мой сын, поняла меня, шавка? Тебя же я просто заберу по праву собственника. Так что выбирай, поедешь добровольно в кузове или по частям в багажнике.
Он не шутил. Не знаю почему, я просто чувствовала, что человек передо мной не похож на моего бывшего мужа. Он хуже его и опаснее, и сделает все, о чем обещает сейчас.
Пока Тигран рассматривает фото на столе, я осторожно пячусь спиной к двери. Сейчас я соберу вещи и сделаю все, как он хочет. Я не оставлю его наедине с Давидом и на минуту. А потом, когда мы выберемся из чертового дома, окруженного чертовым лесом, и окажемся среди людей, тогда можно думать о том, как сбежать. Один раз у меня получилось, получится и второй.
Но все мои планы разбиваются о дикий крик:
- Стоять!
Я вздрагиваю и подчиняюсь. Замираю почти возле самой двери, стоя спиной к выходу. Разворачиваюсь медленно, не дыша.
- Не слишком ли до хрена фотографий тебя одной? – Тигран задумчиво перелистывает файлы в папках. – Я думал, Горин мой самый большой фанат, а оказывается, я давно проиграл конкуренцию одной маленькой шлюхе.
- Не понимаю, о чем ты.
Мои лопатки упираются в вагонку. Отступать некуда. Бежать не за чем. Он все равно меня догонит и сломает. Он уже сломал.
Все движения Тиграна неторопливы, как у пантеры перед прыжком. Шаг за шагом Исмаилов приближается к стене, которая больше не скрывает меня от его жадного взгляда. Голодного и дикого.
- Ты трахалась с ним?
- Да с кем же?
- Лилия, не зли меня, - рычит он. – Этот урод, эта сопля по имени Захар касался тебя?
Все плохо. Он знает имя Горина и выяснил это не только что, а гораздо раньше. Захар и Тигран знакомы, вот только, судя по тону последнего, знакомство это не принесло моему бывшему мужу радости.
Это глупо, но я как парашютист без страховки хватаюсь за воздух в надежде хоть как-то затормозить собственное падение вниз.
Враг моего врага мой друг или как там говорили? Друзья мне не нужны. Но остро необходим человек, который поможет сбежать от Тиграна.
- Лиля, - его кулак упирается в стену около моего виска. Я вздрагиваю и мотаю головой.
- Не было ничего. Ничего не было.
- Врешь. Я бы трахал тебя и из кровати не выпускал, так что сказки про невинную женушку, которая ждала любимого можешь не рассказывать. Он ведь трахал тебя, да, Лиля? Это было здесь? На этом столе? Ты думала при этом обо мне? Сравнивала? Кто из нас лучше, а?
Кажется, Тигран потерял последнюю связь с реальностью. Его блестящие глаза шарили по моему телу, а язык заплетался, не слушался, будто он был пьян. Он что-то рассказывал про то, как любит меня и спрашивал, ждала ли я его, будто забыл все, что было раньше. И суд, и развод, и то, что я ни разу не написала ни единого письма в тюрьму. Ни одной строчки, Тигран не заслуживал даже проклятий в свою сторону.