Так что лучше было не оставаться вместе в первую очередь.
«Это всего лишь деревня на окраине династии Ли, но она уже такая оживленная. Я слышал, что столица еще более процветает, хочет ли Цинхуань ее видеть? Ци Е прервал его с улыбкой.
Ци Байча на мгновение замолчал, все еще думая о том, как ему отказать.
«Цинхуань всегда отстраненно отказывает людям». Ци Е посмотрел на него: «Ты не хочешь сказать, откуда ты, поэтому я часто думаю, что ты бессмертная фигура, которая спустилась с небес, но еще не ступила в мир смертных».
Ци Байча молча сжал чашку.
То, что он сказал, не было неправильным. Пока он был в человеческом мире, он бродил по местам, далеким от людей.
Не то чтобы он раньше не общался со смертными. Обычные люди просто думали, что он добрый и джентльменский, как будто он должен был быть таким. Но Ци Е был первым, кто указал людям на его отчужденность.
«Но наверху одиноко. Этот бессмертный здесь, человеческий мир такой живой. Какой смысл смотреть вниз с облаков в одиночку? Разве вы не хотите найти кого-то, с кем можно было бы его посмотреть? Оно того стоит». Ци Е, казалось, в шутку приглашал его, но в его глазах была искренность. «Люди говорили: «Мелочи в жизни делают людей самыми счастливыми». Вы не вошли в мир людей; Вам не скучно? Поскольку вам скучно, откуда берется ваше счастье? Жить настоящим моментом может быть весело, не так ли?
Т/Н: Строка взята из стихотворения Су Ши «Хуансиша · Небольшой дождь и косой ветер составляют Сяохань"
Чача, живи немного счастливее; Не всегда будьте так осторожны. Вы, очевидно, хотите этого, но избегаете этого.
Ты не будешь одинок очень долго, потому что я полюблю тебя.
Кроме меня, в этом мире есть много прекрасных вещей, которые стоит увидеть.
Это то, чему вы меня научите.
Теперь позвольте мне научить вас.
Ци Байча опустил взгляд: «Ты хорошо меня знаешь, Цисюн».
Этот смертный на самом деле высказал все свои мысли.
Ци Е улыбнулся и спросил: «Значит, Цинхуань согласился?»
Ци Байча улыбнулся, выпивая остаток чая: «Ци Сюн уже так много сказал; не то чтобы я мог отказаться».
Иметь двух человек действительно было немного лучше, чем быть одному; Они могли хотя бы поболтать в дороге.
Пока Ци Сюн не готовил, все было бы хорошо.
После ужина Ци Е пошел в гостиницу, чтобы забронировать две комнаты, желая отдохнуть там на ночь.
Ци Е действительно хотел попросить у трактирщика только одну комнату, хотя он мог вынести это с удивительным самообладанием.
Его личность как друга не могла быть разрушена.
Ци Е совсем не хотела дружить с Ци Байча. Они долгое время были любовниками, которые не расставались до самой смерти. С каждым взглядом, который он принимал, он хотел сделать чрезвычайно трогательные вещи.
Но у Чачи были только дружеские чувства к Ци Е этого периода времени. Если бы были романтические чувства, возможно, его будущее «я» было бы обречено.
Ци Е не хотела, чтобы он обманывал себя, лишая себя 2,500 лет спустя.
Был и самый важный момент.
Он не мог оставаться в этом периоде времени слишком долго; максимум в год. Как только вопрос будет улажен, ему придется покинуть этот момент времени и спасти Чачу в следующий раз, когда он столкнется с опасной для жизни опасностью.
Чача был очень сентиментальным богом. Только их дружба заставила Чачу подметать могилу сотни лет, помня об этом все эти годы. Если бы романтические чувства возникли между ними сейчас, когда он должен был уйти после того, как его время истекло, разве Чача безнадежно ждала бы его тысячи лет в одиночестве?
Ци Е не позволил бы себе делать такие подлые вещи.
Поэтому он изменил свою внешность, терпел и контролировал себя, сдерживал свою натуру и держался на расстоянии, не делая никаких шагов, которые перешли бы границы дружбы с Чачей, не позволяя Чаче чувствовать к нему ничего, кроме дружбы.
Он был просто другом из цзянху, следил за ним и следил за тем, чтобы он был цел и невредим.
Этого было достаточно.
———
Ци Е многое пережил на своей стороне, и Ци Байча тоже многое пережил.
Всю дорогу он терпел, как готовила Ци Е, и согласился продолжить путешествие с Ци Е в пылу момента; Когда он пришел в себя, он почувствовал, что это нехорошо.
Если бы они прошли через какие-нибудь пустынные сельские районы без ресторанов и гостиниц, пришлось бы ему продолжать терпеть темные кулинарные атаки Ци Сюна?
Это было слишком страшно.
Ци Байча сразу же встал и стал невидимым, отправившись на кухню ресторана, чтобы тайно учиться.
Мастер Снежный Бог, который не ел пищу смертных, впервые в жизни вошел на кухню, наполненную огнем и дымом.
Он быстро учился и мог понять шаги с первого взгляда.
В следующий раз, когда Ци Сюн готовил, он обязательно прижал бы Ци Сюна и крикнул: «Отпусти эти ингредиенты, позволь мне сделать это!»
Глава 89. Друзья
Пробыв полмесяца на кухне, окруженная огнем и дымом каждый день, одетая в грубый фартук, ее тонкие и светлые руки, которые всегда были избалованы, стали мозолистыми, Чэнь Мэйэр наконец поняла факт.
Если вы хотите завоевать сердце мужчины, сначала завоюйте его желудок — это не сработает для Сима Фу.
Сыма Фу был очень способен различать свое сердце и желудок.
Этот семнадцатилетний парень умел только есть; Он вообще не понимал любви.
Ей пришлось изменить стратегию; Она не могла оставаться там и быть поваром до конца своей жизни.
Она слышала, что после того, как Сыма Фу попробовал ее блюда, он перестал есть блюда, приготовленные Ли Цинтаном, и вместо этого отправился во дворец Вэйян, чтобы слушать, как она играет музыку, поет и читает стихи каждый день.
Чэнь Мэйэр подумала, что с этим нелегко справиться. Что касается стихов, то она побывала в разных мирах с известными поэтами. Если бы она случайно вытащила одно из этих вечных известных высказываний, она смогла бы удивить всех ученых в мире; Молниеносное убийство главной героини было всего лишь вопросом секунд.
Но в этом мире не было этих стихов. Если бы она взяла на себя ответственность за них, ей не пришлось бы беспокоиться о том, чтобы привлечь внимание императора.
С помощью системы Чэнь Мэйэр получила путь, по которому император шел ночью.
Когда наступала ночь, она переодевалась в свой самый неземной и самый красивый комплект одежды, а также включала ауру «бессмертного, спустившегося на землю», заданную системой, которая длилась час. С этой аурой нежная внешность хозяина сразу же поднимется на десять уровней; По сути, это было добавление бессмертного фильтра.
Посреди ночи поднялся ветер. В павильоне сидела женщина, одетая в белое, с распущенными длинными волосами, с меланхоличным выражением лица. До тех пор, пока кто-то видел ее, они думали, что то, что они видели, было лунным бессмертным, который спустился.
Чэнь Мэйэр обнял пипу, жалостливо и обиженно напевая слова: «Из павильона ночью цикады скорбно поют на холоде; Первая песня после дождя. Тост произносится за воротами столицы, но настроение мрачное. Несмотря на нежелание идти, лодка «Магнолия» спешит уйти...»
Это был «Звон дождя» Лю Юна.
Т/Н: Стихотворение 雨霖铃
Само стихотворение было уже меланхолическим. В сочетании с пустынной минорной тональностью она не верила, что скорбная ария не сможет вызвать жалость императора.
До тех пор, пока император был привлечен и пришел, с бонусом ауры бессмертного, ни один человек не смог бы сбежать.
Чэнь Мэйэр сидела на холодном ветру и пела долгое время, прежде чем, наконец, услышала, как система подсказывает шум в ее голове.