Господин Чжуан вздохнул и обвинил себя: "Обычно я занят на работе и отпускаю Цзиньи домой одну после школы. Это слишком опасно. В будущем я буду забирать ее из школы." - После всего этого какой родитель осмелится позволить своей дочери продолжать ходить домой одной? Никто не был бы спокоен.
Ци Байча кивнул и улыбнулся.
Госпожа Чжуан отпустила свою тревогу за дочь и внезапно опустилась на колени перед Ци Байчой: "Господин Ци, вы действительно наш великий благодетель..."
Ци Байча быстро помог ей подняться: "Вам не нужно этого делать. Чжуан Цзиньи - моя ученица, и я также несу ответственность за ее безопасность."
- "Господин Ци должен остаться и поесть." - сказал отец Чжуан.
Ци Байча покачал головой и отказался: "Я уже поел. Уже поздно, и мне пора возвращаться."
Супруги тоже так думали. Было почти девять часов, и большинство людей уже давно поужинали бы. Они беспокоились о Цзиньи и были слишком взволнованы, чтобы есть.
Когда они подумали, что Учитель Ци, возможно, ушел в середине своей трапезы, чтобы помочь найти их дочь, пара была благодарна и немного смущена. Миссис Чжуан с энтузиазмом сказала: "Ничего страшного, если вы не останетесь. Я нарежу вам фруктов, вы должны взять их с собой."
Это была добрая воля супругов. Если бы он не принял её, они бы чувствовали себя плохо.
На этот раз Ци Байча не отказался.
Миссис Чжуан набрала полный пакет фруктов, мешок был тяжелым в ее руке. Она сунула его в руки Ци Байча и помахала ему рукой: "Господин Ци, едьте медленно, будьте осторожны на дороге!"
Ци Байча слегка кивнул, повернулся и сел в машину.
Когда он вернулся домой, было уже около девяти вечера, и Ци Байча обнаружил, что в гостиной горит свет. Как только он вошел в дверь, его обнял Фу Минье.
- "Вопрос решен?" - тихо спросил Фу Минье.
- "Да." - Пакет с фруктами в его руке упал на ковер, Ци Байча обнял его в ответ: - "Как долго ты ждал меня?"
- "Я ждал с тех пор, как вернулся," - Фу Минье в наказание укусил Ци Байчу за мочку уха, но его сила была настолько нежной, что укус был ничтожен. - "Добросовестный и ответственный господин Ци, не могли бы вы теперь подумать о том, как утешить своего разгневанного мужа?"
Ци Байча поднял глаза и посмотрел прямо на него: "Ты сердишься?" - Честно говоря, он не видел этого.
Фу Минье всегда потакал ему.
Фу Минье сказал: "Я очень зол."
Ци Байча спросил: "Почему ты сердишься?"
Фу Минье взглянул на него, схватил за руку и пошел в спальню.
- "Эй," - Ци Байча последовал за ним, но прежде чем он успел что-то сказать, Фу Минье толкнул его в ванную.
Дверь ванной со щелчком закрылась.
Фу Минье приказал: "Снимай её."
Ци Байча сказал: "Ванная комната... не так уж и хороша, не так ли?"
Они, кажется, еще не проходили эпизод с ванной комнатой.
Даже после одного года брака Фу Минье очень нежно и бережно лелеял и баловал Ци Байчу.
В глазах Фу Минье его маленькая человеческая жена был нежной и хрупкой фарфоровой куклой, который не вынесет никаких трудностей. У него даже не было времени лелеять и любить его, как он мог играть так рискованно.
Более того, характер Ци Байчи действительно был холодным и сдержанным, что заставляло людей даже не осмеливаться на опрометчивые мысли.
п/п: видели бы вы этого сдержанного и холодного бога в последних главах....
Однако, если бы Фу Минье действительно предложил это, Ци Байча не отказался бы выполнить его требования...
Чистый и невинный снежный бог не признается, что на самом деле хочет попробовать.
Когда он был с тем, которого любил, ему хотелось попробовать все.
Видя, что Ци Байча не двигается, Фу Минье подошел, чтобы помочь ему снять одежду.
Ци Байча послушно сотрудничал с ним, думая, что сегодняшний господин Фу был немного напорист.
Юноша был белым, как снег, чистым и элегантным, и выглядел как принц из сказок. Его руки и талия были очень тонкими, пара красивых костей бабочки на спине. От одного его вида исходила вибрация нежной ивы.
Другими словами, увидев его, никто не захочет поднимать руку в его сторону.
Фу Минье внимательно посмотрел на белое и безупречное тело Ци Байчи: "Они ведь не били тебя, верно?"
Прибыв на место, он проверил все тело Ци Байчи, чтобы убедиться, что тот не получил никаких травм.
Что было страшнее рассеивания души, так это море страданий и чистилище, которое никогда не будет милосердным.
Хотя у Ци Байчи не было никаких следов синяков или опухолей, Фу Минье все же подумал: Если бы его ударили, а следов не осталось, то как бы был обижен Чача.
Если бы он не спросил, с темпераментом Чачи, он определенно не сказал бы ничего, что заставило бы его волноваться.
- "Нет. Они собирались ударить меня, но ты пришел раньше них." - Ци Байча чувствовал себя немного неуютно из-за того, что на него смотрели. Несмотря на то, что они уже были женаты, и даже несмотря на то, что они делали разные вещи раньше, другая сторона все еще не имела никаких следов похоти. Простой взгляд, исключительно проверяющий раны...
Очень странный.
И очень злой.
Перед ним стояла живая красавица, но у него даже не было никаких намерений.
- "Тогда мне действительно повезло, что я успел вовремя." - сердито сказал Фу Минье и тоже снял одежду.
Ци Байча сдержанно подумал, что его муж действительно в хорошей форме.
Так смогут ли они в следующий раз открыть новый эпизод?
Фу Минье поднял душевой шланг, включил воду и отрегулировал температуру, убедившись, что она подходит для человеческого тела. Только тогда он позволил воде коснуться тела Ци Байчи.
Человек, такой белый и безупречный, как Чача, не должен замараться этой отвратительной злой аурой.
Его надо вымыть дочиста.
На самом деле, злые ауры демонов и призраков не передаются людям. Всё было только в голове Фу Минье.
Злая аура была самой знакомой вещью для злого бога, она могла питать и укреплять его. Для него злая аура, которую ненавидели обычные боги, была нефритовой жижей, которая была чрезвычайно хороша на вкус, а душа злого бога была хаотичной и мутной энергией, которая была далеко за пределами досягаемости всего зла в мире.
Но Фу Минье все равно это не нравилось.
Это было хорошо для него, но это не мешало ему смотреть свысока на эти жалкие и нелепые злые мысли. Божественность злого бога сделала его предназначенным только для поглощения этих "благоухающих" аур, но сам он больше ценил чистые души.
Поскольку их было мало, на них стоило посмотреть по-другому.
Жаль, что злой бог никогда не мог услышать добрых мыслей.
Из-за этого Чача не должен быть запятнан.
По сравнению со снежным богом, который путешествовал по миру, злой бог был крайним затворником. Проведя тысячи лет в своем храме, он почувствовал скуку и захотел взглянуть на нижний мир.
Когда он впервые увидел Ци Байчу в человеческом царстве, молодой человек помогал бабушке перейти дорогу. Даже дети начальной школы находили эту сцену чрезвычайно банальной, когда писали свои сочинения, но злой бог был очень удивлен, увидев ее.
Это был первый раз, когда он увидел человека, совершающего добрые дела.
Это был также первый раз, когда он нашел человека, у которого не было злых мыслей.
Так расцвела любовь.
Тёплая вода омывала тело юноши, покрывая белоснежную кожу легким румянцем. Стекло в ванной было покрыто слоем пара, так что трудно было разглядеть, что там внутри.
Ци Байча почувствовал, как по его коже побежали мурашки. Чтобы в совершенстве притвориться смертным, он перестроил все реакции своего тела, похожие на реакции смертного. Какой бы ни была температура воды, ему все равно будет немного холодно.