– Уилла, может, не надо?..
Она пропустила его слова мимо ушей – собственно, другого он от нее и не ждал. У Уиллы на все было свое мнение. Именно она придумала отправиться в Сан-Франциско из Чикаго на поезде, чтобы потрахаться в мчащем на всех парах экспрессе, когда вагон покачивается на рельсах.
– Ну же, малыш, иди к мамочке!
Большой волк подошел, а следом и самка с двумя… как там их называют? Переярками? Когда он потянулся мордой – очень зубастой мордой – к руке Уиллы, лунный свет на секунду полностью заполнил его глаза, сделав их серебряными. За миг до того, как коснуться носом ее пальцев, волк вдруг пронзительно завизжал и так резко отскочил, что встал на задние лапы, молотя передними по воздуху и обнажив белое пушистое брюхо. Остальные кинулись врассыпную. Большой волк кувыркнулся в прыжке и припустил в кусты справа от дороги, поджимая хвост и не переставая скулить.
Уилла встала. В ее взгляде читалась такая боль, что Дэвид не выдержал и опустил глаза.
– Так вот зачем ты потащил меня среди ночи на дорогу, не дав дослушать музыку? – спросила она. – Чтобы показать мне, кто я теперь такая? Можно подумать, я не знала!
– Уилла, прости. Мне очень жаль.
– Пока не очень, но скоро будет. – Она взяла его за руку. – Идем, Дэвид.
Тут он все же осмелился на нее посмотреть.
– Ты не злишься?
– Немного злюсь. Но у меня теперь больше никого нет, кроме тебя, так что придется терпеть.
Вскоре после встречи с волками Дэвид заметил на обочине банку из-под «Будвайзера». Он был почти уверен, что именно эту банку зашвырнул в бурьян неудачным пинком. Но вот она опять лежит ровно на том же месте. Потому что никуда он ее не зашвыривал, разумеется. Ощущения плюс ожидания творят чудеса, говорила Уилла… Вместе они способны воссоздать в человеческом воображении что угодно, хоть шоколадку «Ризес».
Дэвид снова пнул банку и отправил ее в бурьян, а потом, когда они отошли подальше, обернулся. Банка лежала на месте, аккурат там, куда ее бросил какой-нибудь ковбой, подъезжая к бару «26» на своем пикапе. Дэвиду вспомнилось, что в старом сериале «И-и-ха-а» с Баком Оуэнсом и Роем Кларком такие пикапы называли ковбойскими «кадиллаками».
– Чему улыбаешься? – спросила Уилла.
– Потом скажу. Времени у нас, похоже, хоть отбавляй.
Они стояли у железнодорожной станции Кроухарт-Спрингс, держась за руки в лунном свете, как Гензель и Гретель перед пряничным домиком. Дэвиду этот длинный зеленый амбар казался сейчас пепельно-серым, и хотя он знал, что слова «ВАЙОМИНГ» и «ШТАТ РАВНОПРАВИЯ» написаны красной, белой и синей краской, при таком освещении цветов было не разобрать. На одном из столбиков широкого крыльца белел листок, защищенный от непогоды полиэтиленом. В двойных дверях по-прежнему стоял Фил Палмер.
– Эй, очкарик, – окликнул он Дэвида. – Есть хабарик?
– Нет, простите, мистер Палмер.
– Ты вроде собирался купить мне пачку.
– Магазинов по пути не попалось, – ответил Дэвид.
– Ну, а там, где ты побывала, куколка, сигарет не продавали? – осведомился Палмер у Уиллы.
Он был из тех, кто всех женщин определенного возраста называет «куколками», это любой понял бы с первого взгляда – как и то, что в жаркий августовский день он заламывает шляпу на затылок и, отирая лоб, говорит: «Ну и духотища! Это все из-за влажности. В сухом климате жара лучше переносится».
– Наверняка продавали, вот только купить их я не смогла бы.
– И почему же, зайка?
– А вы сами как думаете?
Палмер только скрестил руки на щуплой груди и промолчал. Где-то за дверью его жена по-прежнему вопила:
– Опять рыба на ужин! Не понос, так золотуха! Еще и крекерами воняет!
– Мы все умерли, Фил, – сказал Дэвид. – Привидения не покупают сигареты.
Палмер несколько секунд молча глядел на него, а потом захохотал, но по его взгляду Дэвид успел понять, что он и сам давно обо всем догадался.
– Слушай, я на своем веку немало отговорок слыхал, – отсмеявшись, сказал Палмер. – Но эта – просто блеск!
– Фил…
Крики изнутри:
– Рыба на ужин! Ч-черт подери!..
– Ладно, вы уж не обессудьте, ребятки. Долг зовет, – сказал Палмер и ушел.
Дэвид повернулся к Уилле, готовясь услышать: «А ты чего ждал?», но Уилла внимательно разглядывала объявление на столбе.
– Посмотри-ка и скажи, что ты здесь видишь.
– Сверху написано «ТОРГОВЛЯ С РУК ЗАПРЕЩЕНА ПРИКАЗОМ ШЕРИФА ОКРУГА СУБЛЕТТ…», потом что-то мелким шрифтом… тыры-пыры… а внизу…
Она пихнула его локтем в бок. Причем больно.
– Хватит валять дурака, посмотри внимательно! Я не готова торчать тут всю ночь.
Ты дальше своего носа ничего не видишь.
Он отвернулся от станции и поглядел на сияющие в лунном свете железнодорожные пути.