Прошу: сними с меня житейскую коросту».
Ответил Вассиан неведомому гостю:
«Как Богу послужить без боли и любви?
Ты должен пережить страданье.
Бог есть во всем, чего ни назови.
Открой Его в себе. А ключ – к любви
призванье.
Любил ли ты свой дом, страдал ли за него,
Пытался ли спасти его от разрушенья?
Любил ли друга? женщину?
Всего
Лишался ли в одно мгновенье?
Предел своей души ты знаешь ли, мой брат?
Готов ли ты смирить в ней то, что может
Всё оправдать, высокое – попрать,
А, значит, и всю душу уничтожить?..
Я вижу, странник, по твоим слезам,
Что ты, живя, не обделен был болью.
Что ж, будем вместе строить келью, храм:
Из древа – топором, а из души – любовью».
Остался странник. Вскоре стали жить
Здесь многие. Они нашли отраду
В житье по Божьему закону. А закон души,
Он, оказалось, не всегда грешит;
И два закона здесь им разделять не надо...
Так стало расширяться иноческое стадо.
–––
Братья землю пахали под рожь и под ярь,
Всякий овощ сажали на грядах
И косили траву у реки. Здесь и встарь,
Говорят, был подобный порядок.
А из леса бревна возили зимой
И строили многие кельи –
Для себя и для тех, кто ненастной порой
Без крыши встречал новоселье.
Всех увечных кормили тем, что смогли
Заготовить до осени строгой.
Но потом...
А потом – дни иные пришли:
Вассиан собрался в дорогу.
Последнее слово Вассиана
«Оставляю вам, братья, этот Троицкий холм,
Бедный храм деревянный, наше скромное дело.
Завещаю вам жить, не скорбя о былом,
И хранить то, что создано (может быть,
неумело).
Исцеляйте больных, милэйте сирот,
Одевайте нагих, питайте голодных,
И давайте бездомным странникам кров,
Свои души смиряя свободно.
Не ищите вы славы у смертных людей,
Не считайтесь скорбями – кто выше, кто
первый,
Вы служите Тому, кто всех первых первей,
И любите друг друга не лицемерно.
В мире много лихих сокрушителей стен,
Кто стремится всё время разбрасывать камни.
Нам же надо собрать братство душ, а затем
И настанет время нового храма.
Собирайте же камни: и каменный храм
Здесь появится, если вы сложите основание.
Он не будет подвластен пожарным огням
И многих утешит...
Вот мое завещание».
Сон Вассиана: явление Устьи
«Уходи, если время настало прощаться,
Ты, и правда, совсем уж старик.
Что ж, тебе суждено в ту часть неба подняться,
Где вечернее солнце горит.
Ты окажешься там – за рябовским лесом,
За курышинским полем, – там, где
Кто-то синим платком вытрет кровь из порезов
И повесит платок на звезде.
Но каким-то далеким безоблачным утром,
Видя крест колокольни и рожь,
По росе непокосной ты, верный мой спутник,
Как когда-то, к началу придешь.
Ты поклонишься здесь тишине и покою.
Крестным знаменем их осеня,
Ты в камнях не признаешь то – прежде родное,
Но сразу узнаешь – меня.
Ты пойдешь вниз, ко мне,
По пути узнавая
То, что раньше узнать не успел,
И заглянешь в лицо мне – лицо нашего края...
Здравствуй... отрок! Смотри – сколько дел».
Церковь
Храм Святой Троицы...
В 1784–1787 гг. сооружена зимняя церковь и колокольня...
Охраняется государством.
(Из надписи на памятной доске)
На холме между Устьей
И Звенихой-рекой
Ныне хоть и не пусто,
Но великий покой.
Из сирени погоста
Колокольня и храм
Два креста светоносных
Здесь несут к небесам.
На пороге горбатом
Прорастает трава.
Всё, что было когда-то,
Люди помнят едва.
А про то, что здесь будет,
Угадать не дано...
Церковь – памятник людям
Или в небо окно?
Это – помощь нам, грешным,
Сделать к Господу шаг,
Или местности здешней
Так застыла душа?
В лесу
Шум сосновый здесь тише,
Чем молчание вод.
Только б это и слышать,
Да душа не дает.
Вечной хвойною нитью
Здесь скреплялись века.
Только лес и ценить бы,
Да земля велика.
Здешний лес – для молитвы,
А не только для дров.
Только Богом и жить бы,
Да никто не готов.
О рябине
Сколько рябины в этом году!
Это на радость или беду?
Вкус этих ягод –
Прошлого след:
Терпкая мякоть,
Сложный букет.
Южные листья,
Северный рост,
Осенью – лисий
Цвет у волос.
Древние краски,
Смешанный стиль:
Дерево – сказка,
Ягода – быль.
Разговоры с Петровичем
Ты ведь, Петрович, кажется, был сапером
И с войны вернулся не скоро?
Как случилось, скажи-ка ты мне,
Что ты выжил в прошлой войне?
«Что ж, главное – это, конечно, удача.
Но надобно было и кое-что знать:
Не только, как мины в земле разряжать,
Дела попроще тоже многое значат.
Допустим, быстро дрова напилить,
Вмиг наколоть, печь растопить,
Кашу различного сорта
Сварить, крупу не испортив,
Воду найти в степи прокаленной
В расположении батальона,
Сапог починить, смастерить волокушу,
Рассказ рассказать, чтобы не было скучно...
Такие дела, ты мне можешь поверить,
Дни и часы сохраняют от смерти.
Короче: чем больше умеешь,
Тем будешь, даст Бог, и целее».
–––
«Говорят, что труд – это наш воспитатель;
Он творит не просто людей,
А таких, каких замыслил Создатель
Как своих любимых детей.
Но не каждый труд на это сгодится:
Сотворишь ли лучшее в себе,
Коли печь сложил, а она дымится,