Я содрогнулась, вспоминая руки Бена на своей спине – и его поцелуй.
- Отнесёшь парням? – Дэниэл указал на две тарелки со специально приготовленным к большому пере открытию новом бургером со сладкими картофельными дольками.
- Парням?
- Да. Бену и Гартри за стойку.
- Я не обслуживаю стойку, Дэниэл, - ответила я. Мой голос дрожал, и я чувствовала себя капризным ребёнком.
- Пэтти забегалась, а я тут. Ну, Люс…
- Ладно, - пошла я на попятную. Я могу.
Когда я принесла тарелки, Гартри заявил:
- Великолепно, Люси! Лучше прежнего!
- Спасибо, - ответила я. – что-нибудь ещё?
Но Гартри уже набил рот сладким картофелем. Я чувствовала на себе взгляд Бена, и когда повернулась к нему, он всё ещё смотрел прямо в глаза, а я и двигаться не могла. Столько боли в его глазах, что страшно было смотреть.
- Люси! – закричал Дэниэл с кухни. – Заказ!
Я отвернулась, прежде чем Бен увидел мои слёзы.
Три дня спустя вернулся Саймон.
Когда я пришла домой с работы, папа сказал:
- Заходила Шэй. Сказала, Саймон очень расстроен и просила, чтобы ты зашла, когда сможешь.
- Хорошо, - пробормотала я. – Конечно.
Я схожу. Разумеется, схожу. Саймон всё ещё мой парень – и он страдает.
Так или иначе, я всё равно собиралась скоро с ним поговорить. Это трудно в скорби, но я должна с ним порвать.
Теперь я знала, как себя чувствовали люди вокруг меня.
Я прошла по траве между домами, и Шэй открыла дверь.
- О, Люси, - она прижала меня к груди. – Спасибо, что пришла.
- Сочувствую вам, Шэй.
- Саймон внизу. Он будет очень раз тебя видеть.
Что-то в её голосе говорило мне, что она хотела попросить меня отыскать способ ему помочь.
Я не знала, как. Но знала, что печаль – жуткое бремя.
Саймон спал на первом этаже. Я не бывала здесь этим летом, не ступала и ногой, но хорошо ориентировалась у Кларков. Дверь была закрыта, так что я постучала. Он не ответил, не пригласил войти, но я открыла дверь и медленно ступила вперёд.
В комнате было темно, только ярко светились неоновые часы над комодом. На столе играл Айпод – Пинк Флойд. В углу валялась горка одежды, а на тумбочке возвышалась стопка книг Стивена Кинга в мягкой обложке.
Саймон обхватил себя руками и спал.
Я шагнула к кровати. Его волосы в привычном беспорядке, ушибы – и такое спокойное лицо… И не узнать, что умер кто-то важный для него, что его душа увядает от горя.
Я знала, на что это походило. Знала, что он чувствовал, и придвинула к кровати офисное кресло. Музыка изменилась на незнакомую песню, полную меланхолии и боли.
Как и всё в этой комнате.
Саймон пошевелился, содрогнулся, открыл глаза и увидел меня.
- Люси, - прошептал он, - я тебя ждал, - он протянул руку и коснулся моей кожи своим теплом.
- Мне так жаль твоего дедушку, Саймон…
Он кивнул, и глаза его наполнились слезами.
- Я всё ещё не верю, - пробормотал он, попытался сесть. – Даже после похорон.
- Нет, спи. Я останусь здесь.
Он улыбнулся, но не той привычно широкой улыбкой.
Ему было больно.
- Ты знаешь, да? Знаешь, как это?
Я кивнула.
- Я рад, что ты здесь, - он подвинулся, освобождая место для меня на кровати, и я легла рядом и положила руку ему на грудь. Я чувствовала жар и биение сердца – и он повернулся ко мне лицом. – Спасибо.
Меня здесь быть не должно.
…Вскоре он провалился в сон.
Я помнила, как после смерти Трикси не могла встать из постели, так горе измучило моё тело. Пока я спала, я не думала. Не думала о смерти Трикси и словах Бена. Пока я спала, я не тонула в горе, и дни текли на автопилоте – и я молилась проснуться и потерять в дремоте боль.
Саймон бормотал слова, которых я не могла разобрать. Я перебирала пальцами его волосы.
Я позволила ему спать. Утешиться.
Следующий раз будет другим.
53 · Бен
Сегодня на курорте было тихо – на этой неделе тут не оказалось детей. Кто-то арендовал понтон на целый день. Сёстры с дочерями устроились на шезлонгах на пляже. Я болтался в доме, ждал, пока кто-то придёт играть в бильярд или купит закуски, но желающих не прибавлялось. В три часа дня я закрыл дом, собрал мусор, а после отправился к Луну, чтобы убраться там.
Лун – это наша самая маленькая комнатка, с маленькой ванной. Обычно на курорте разбирают все места, но Лун в этом году остался пустовать. Джон планировал добавить чердак, потому на последние две недели лета эта комнатка закрылась на ремонт.
Вот что мне надо. Тихое место и одиночество.
Люси сегодня не было.
Я видел её в кафе в понедельник вечером – и от того стало особенно плохо. Я вспоминал, как она меня оттолкнула, когда я поцеловал её, то, что сказал Саймон на празднике Ханны…