О, - она словно поняла – села рядом со мной и сжала мою руку. – Это хорошо, Люси. От плача всегда легче.
Мне и правда, полегчало.
А когда я перестала плакать, то принялась листать в книжке страницу за страницей – и смеялась от воспоминаний.
Трикси, на экзамене по истории: "У меня болит голова, как у думающего Аристотеля".
Трикси, убирающая в клетке своего хомяка Этель: "Ну, её какашки не отличить от изюма!"
Я, однажды в кафе: "Столько всего можно сказать о человеке по пирогу! В основном, придурок он или нет.".
И Сенека. Самым красивым качеством дружбы является понимание.
Моё дыхание стало чаще, когда я перелистнула последнюю страницу.
Почерк был такой же, как и на бумажном пакете.
"Одно слово способно освободить нас от боли в жизни. Это любовь". Софокл.
А под этим "Лулу, пожалуйста, прости меня. Я люблю тебя. Ен".
Я коснулась чернильных букв, а сердце заколотилось в груди. Бен нашёл цитатник, написал в нём о любви и отдал мне. И во мне пылала лёгкость. Прощение.
Я любила его. Остальное неважно.
Пора позволить ему вернуться.
Сегодня я должна порвать с Саймоном.
Я позвонила Саймону, когда пришла домой с курорта.
- Мне так жаль за эту ночь… Может, сходим куда-то вечером?
- Да. Приедешь в кафе?
- За пирогом. Я очень скучаю по этим пирогам!
Кафе не было идеальным местом для этого разговора, но я не могла долго ждать.
Я встретилась с ним по пути, и он обнял меня.
- Я бы хотел, чтобы ты могла быть там со мной… - прошептал он.
Я выпуталась из его рук, думая о словах Бена в том цитатнике, и когда мы сели в машину, а Саймон потянулся к моей руке, я сделала вид, что ищу что-то в своём кошельке.
По пути в город он говорил о дедушке, похоронах и о том, что отец попросил вернуться в Сент-Пол раньше и помочь в магазине, пока они не наберут персонал.
- Это мои последние выходные здесь… Я уеду в воскресенье вечером и не вернусь, по крайней мере, до конца лета.
Я ничего не ответила, только закусила губу. Я была рада, но не могла воспользоваться таким простым выходом. Я должна быть с ним честной.
Он не должен спутать моё молчание с печалью, а уже сказал:
- Я знаю, милая, и тоже буду по тебе скучать.
Мама всё ещё была в кафе. Тут всё было занято, но у стойки оказалось два пустых места. Саймон заказал немного своего любимого кокосового пирога.
- Тебе ничего не надо? – спросил он.
Я покачала головой, но Пэтти всё равно принесла мне чашку кофе.
- Люси, я хочу поговорить с тобой об этой осени. Папа спрашивает, сколько я могу работать в магазине, и я сказал, что это будет зависеть от тебя.
- От меня?
- Да, - он коснулся моего плеча. – Да, от тебя. Знаешь, я буду приезжать по выходным, или, может, ты приедешь…
Во рту пересохло.
- Приеду? – повторила я.
- Да, в Сент-Пол. Увидеться?
- О… - вышло странно. – Я, знаешь, не имею прав. Или авто.
Мама остановилась на пути к кухне, и в её руках была гора тарелок, которые она убрала со стола.
- Люси, слава Богу, ты тут! Через пятнадцать минут прибудет туристический автобус, мы можем на тебя рассчитывать?
Я испытала громадное облегчение.
- Разумеется. Я буду столько, сколько надо.
Она улыбнулась.
- О, замечательно! Спасибо, милая, - и она растворилась на кухне.
Но Саймон нахмурился.
- Ты пойдёшь работать?
- Обещаю, это не займёт много времени.
- Люси, но ведь вечером в воскресенье я уезжаю! Навсегда!
- Я знаю.
- И хочу провести с тобой как можно больше времени!
- Саймон… - начала я, но здесь не получалось. Не в кафе, на глазах у людей. Следовало придерживаться своего плана. – Просто подожди меня? Я разберусь с автобусом и через полчаса буду свободна.
Он покачал головой и оттолкнул тарелку.
- Не могу поверить. Не могу поверить, что ты это делаешь…
- Я нужна маме.
- Мне ты тоже нужна! Что важнее, я или кафешка?
В этот момент я передумала.
Сейчас самое время.
- Саймон, я знаю, что тебе больно, но должна сказать, - прямо здесь, за стойкой в кафе, где вчера вечером сидели Бен и Гартри. – Я не должна была заставлять тебя поверить, что между нами может что-то быть. И мне очень жаль.
- Что ты имеешь в виду – заставлять меня поверить… Между нами уже что-то есть. Я люблю тебя, Люси!
Сколько раз я позволила ему признаться в любви.
- Я не люблю тебя, - ответила я. – И знаю, как это несправедливо по отношению к тебе. Я… Прости, Саймон.
- Ты ведь шутишь, правда?
Я покачала головой.
- Боже… - выдохнул он. – Это опять Бен, да?
Когда я ничего не ответила, не отрицала, он запустил пальцы в волосы.
- Я был так глуп… Прямо у меня на глазах. Ты в него влюблена!