Сайко еще продолжал трындеть, но я уже задумался, вытираясь махровым полотенцем... А ведь Фима, похоже, помог мне выбраться. Ведь не кинулись же за мной эти уроды, когда я еще из темницы выбрался. И не потому, что я так хорошо накормил почки-датчики своей кровью. А потому, что Гольденберг сидел в подземной пультовой. Значит, Фима смог сохранить свой человеческий фактор.
Перед не слишком четким взором запорхала клякса Апсу.
"Я заботился о тебе, только никак проявится не мог. Иначе эти чудища ударили бы меня снаружи внутрь и изнутри наружу. Но твоя судьба, хоть покореженная, при тебе осталась."
"Спасибо за столь ненавязчивую опеку. Буду и впредь свою судьбу беречь как стеклянный хрен."
А может и светлобронированный друг-витязь пособил мне не свалиться с линии личной судьбы в сторону Сцилл, Харибд и прочих наглых морд.
- Глеб Александрович, мы не только следили, - обратился веселый Бореев. - Мы анализировали и принимали решения. И товарищи наверху тоже в курсе наших происшествий. Вначале, не скрою, они были не слишком довольны. Но, когда мы получили столь интересные результаты, они быстро сменили гнев на милость, а милость возможно сменится на важные решения. Так что со дня на день надо ждать посланца.
Значит, продолжение следует. Дело, конечно, не в подопытных, а в Борееве. Похоже, настает пункт последний из Фиминой тетрадки. Научный руководитель проставит точку "собирание искр" и в наш мир протянется энергетический канал. Кто к нему присосется? Покончено ли с притязаниями Отверженных? Удастся ли отвязаться от Апсу?
15
Из подопытных уцелело пятнадцать человек. Не только уцелело, но собиралось еще долго и счастливо жить. Их вытащили с помощью мощного экскаватора, обгоревших и буйных. Вначале угомонили, обильно применяя смирительные рубашки и уколы, потом стали лечить от ожогов. По счастью, травматический шок избавил наших пациентов от мнения, что они представляют различные божества, а вся сомнительная продукция подземной колонии многообразные почки и слизни - сгорела дотла. Внизу же осталось только двое бегунков.
Холодилин, которого погубил еще обрушившийся земляной тоннель, да Некудыкин-Саид. Впрочем, где сейчас Саид-Бел, можно было лишь гадать. Гадать как гаруспики по внутренностям барана, как авгуры по полету птиц, как шаманы под воздействием сока отборных мухоморов.
Вскоре выяснилось, что то самое стопроцентно управляемое, подвластное, целесообразное во всех частях общество-организм, которое строил внизу Некудыкин-Саид, теперь собирается создавать на поверхности земли вечно бодрый Бореев. Под чутким присмотром товарищей с нашего советского Олимпа, или может с нашей Вавилонской башни.
И безусловно под руководством судьбоносной нечистой силы (пардон, без пяти минут уже архичистой), которая прочно угнездились в мудреце Михаиле Анатольевиче, если учесть его зацикленность и неукротимость. Она готовила свой следующий ход, что отзывалось тоской в моей грудной клетке. Нечистая сила снова готовилась уконтрапупить меня своими кольцами на манер питона, снова навязывала мне чужую постылую судьбу.
Напряжение росло и вокруг меня, потому что все ожидали появления по-настоящему важного человека. И действительно из высоких сфер спустился помощник генерального секретаря. Совещался он с Бореевым и Сайко без моего участия. Затем остался додумывать на ночь.
А утром следующего дня вся эта тройка вызвала меня в резервную пультовую, как сказано было, "на чашку чаю". Во мне сразу все физиологические жидкости стали густеть и протекать медленнее. Я нутром, и позвоночником, и кишочками, почувствовал, что уже угодил в следующий переплет, уже попался в удушающую петлю постылой судьбы. Не мне ли быть главной рабсилой на завершающем ударном этапе постройки канала "Зазеркалье - Развитой Социализм"?
У помощника была гладкая физиономия без каких-либо отличительных черт. Как бы ни усов, ни бровей, ни ресниц, ни глаз, ни носа. Такие и в ГБ, и в партии на важных, но закулисных постах. Эдакая кабинетная тень своего хозяина. "Закулисность" сказывалась и в том, что помощник генсека не разу не обратился ко мне напрямки, а только тихо и вкрадчиво общался с моими непосредственными начальниками. Однако все время олицетворял незримое присутствие Державы и наличие большого общего дела.
- Глеб Александрович, спешу вас обрадовать. Мы преодолели критическую точку, продолжение работ по проекту санкционировано свыше, - начал Бореев, чья щуплая скромная фигурка из-за обилия полномочий казалось теперь высеченной из гранита.
Я напрягся еще больше, не зря все-таки меня поспешили обрадовать первым. Наверное, моя пешка будет бита тоже первой.
- ...Итак, товарищ майор, эксперимент станем проводить на новом и, естественно, более высоком уровне. Как вы могли заметить еще на прежних фазах, образование устойчивой социальной микросистемы начиналось с выделения лидера. Лидер был центром кристаллизации микросоциума, если угодно источником резонанса. Сейчас родина поставила задачу - провести, так сказать, генеральную репетицию по формированию лидера. Если вернее, вождя, не побоимся этого веского слова. Короче, поскольку вы показали себя стойким и инициативным офицером, то предлагаю вам согласиться на участие в этой самой репетиции.
Вот он подкравшийся капец! Чужая постылая судьба не стала церемониться и сразу, как анаконда, заглотила меня по самые сапоги. В меня, в коммуниста, хотят бойко вселить бесов! Впрочем, леший его знает может, коммунисты годятся для этого дела больше всех остальных... Да, не стал Бореев тратить драгоценное время на уговоры. Даже премии не пообещал или опять же правительственной награды, какой-нибудь медали во всю грудь. "Стойкий и инициативный офицер." Поскольку инициативный, значит мне это самому надобно и я сам предпочитаю садиться вместо стула на острый кол.
- Какая социальная микросистема? - все-таки возмутился я. - Ваши микросистемы были не социальными, а биологическими. Я это на собственной шкуре отчетливо почувствовал.
- Глеб Александрович, я уверен, что все закончится благополучно, с песнями. Ваша воля предотвратит нежелательные последствия. Вы ведь уже догадались, что воля - это костяк судьбы. После удачного эксперимента кто-то из высшего руководства страны получит научным образом выработанное лидерство, иначе говоря непререкаемую харизму - то, что у китайцев называлось "дэ", у христиан "благодатью". Власть станет, так сказать, сакральной. Это будет толчком к глубоким положительным переменам, к резкому приближению Светлого Будущего.