Мисс Броди молча указала на открытую дверь в кабинет. Пэтиенс поспешила войти, но застала комнату пустой. На столе инспектора лежал желтый конверт, — Где мой отец?
— Кто-то пришел к нему по одному делу. Похищение драгоценностей или что-то в этом роде, и инспектор велел передать, что уходит и не знает, когда вернется, Но телеграмма…
— Броди, — вздохнула Пэтиенс, — вы панически боитесь телеграмм. Наверное, это просто рекламный листок… — Она вскрыла конверт и прочла лаконичное послание Лейна.
Мисс Броди топталась на месте, заламывая руки и тихонько поскуливая.
— Заткнитесь, Броди? — рассеянно сказала Пэтиенс. — Вечно вы разыгрываете трагедию. Идите к себе и там лейте слезы сколько угодно… Интересно, что случилось на этот раз? Прошло всего несколько часов с тех пор, как мы расстались.
— Что-нибудь серьезное? — с ужасом в голосе спросила мисс Броди.
— Не знаю. Но в любом случае причин для истерики нет. Расслабься, детка, а я пока напишу записку отцу.
Пэтиенс уселась в кресло инспектора, схватила листок бумаги, лизнула кончик карандаша и написала следующее послание:
Дорогой Буйвол! Наш возлюбленный друг — Мудрец из Лейн-королевства прислал тебе телеграмму, в которой повелевает явиться в «Гамлет» сегодня вечером, захватив с собой папирус. Наверняка заварилась какая-то каша, а какая — еще неизвестно. У бедной Броди случился приступ истерии, вызванный телеграммой, которую она так и не осмелилась вскрыть, и отсутствием информации о нашем местопребывании. Она рассказала мне, что сейчас ты занят добыванием денег, которые я потом буду тратить.
После прогулки с мистером Роу, когда он, надеюсь, сожалея, отправился на работу, я решила взять пример с тебя и продолжить наше расследование, правда, в несколько другом направлении: прошвырнулась по магазинам Мейси. В твое отсутствие я постараюсь не уронить достоинства сыскного агентства Тамма: сейчас возьму самокат и отвезу Лейну наш папирус, который обязуюсь хранить, как зеницу ока. Позвони в «Гамлет», когда вернешься. Милый старый Друри растянет праздничный ужин и, думаю, не будет возражать, если я помну простыни на одной из замечательных старых кроватей. Будь осторожен, дорогой!
Пэг.
Р.S. Я буду чувствовать себя очень одинокой во время поездки мимо этих мертвых холмов, поэтому попрошу мистера Роу сопровождать меня. Ну как? Ты рад?
Пэтиенс с торжествующим видом сложила листок и положила его вместе с телеграммой на груду бумаг. Подойдя к сейфу, она промурлыкала что-то себе под нос, набрала нужную комбинацию цифр, открыла тяжелую дверцу и извлекла манильский конверт. Пэтиенс проверила его содержимое и сунула конверт в льняную сумку, набитую дамскими безделушками.
Проделав все это, она подошла к телефону, набрала номер Британского музея и подозвала Гордона Роу.
— Привет, Гордон! Не думал, что я побеспокою тебя так скоро?
— Ангел мой! О чем ты говоришь? Я потрясен.
— Как работа?
— Продвигается.
— А не хотел бы ты задержать ее продвижение?
— Пэт! Ты же знаешь, я на все готов ради тебя!
— Мне надо смотаться в «Гамлет» с одной вещицей. Не хочешь составить мне компанию?
— Пусть кто-то посмеет задержать меня!
— Отлично! Встречаемся у входа в музей минут через десять. — Пэтиенс положила трубку, поправила выбившийся локон и вышла в приемную. — Броди, объявила она, — я уезжаю.
— Уезжаете, мисс Тамм? — встревожилась стенографистка. — Куда?
— К мистеру Лейну в Вестчестер. — Пэтиенс скептически осмотрела свое отражение в зеркале, припудрила носик и коснулась помадой губ. — Ах, дорогая, — вздохнула она, разглаживая белый льняной костюм, — у меня даже нет времени переодеться, а ведь костюм так измят, — Я с вами согласна! — с воодушевлением воскликнула Броди. — В прошлом году у меня тоже был льняной костюм. С ним столько хлопот! — Внезапно она замолкла. — А что я скажу инспектору, мисс Тамм?
Пэтиенс водрузила на свои чудесные локоны нелепый льняной тюрбан с ленточкой в синий горошек и пробормотала:
— Я оставила ему записку и телеграмму. А вы не собираетесь уходить?
— Конечно, нет. Инспектор будет в ярости…
— Это очень важное дело, — промолвила Пэтиенс. — Придется распаковать свои покупки завтра. Будьте примерной девочкой, Броди!
Она улыбнулась стенографистке, которая в ответ слабо махнула рукой, схватила льняную сумку и покинула контору.
Среди машин, припаркованных у здания, Пэтиенс разыскала свой «родстер» [Двухместный автомобиль с откидывающимся верхом.]. Взглянув на небо, такое же голубое и ясное, как ее глаза, она решила не поднимать верх, а, запрыгнув в машину, спрятала сумку за спинку, включила зажигание и медленно вырулила на Бродвей.
Машина мягко катилась вперед. Пэтиенс была полностью поглощена своими мыслями и не заметила, как большой черный «кадиллак» завелся и скользнул следом за ней, словно зловещая тень. Автомобиль следовал за ней по пятам через Бродвей до Пятой авеню, а когда Пэтиенс внезапно притормозила у тротуара на Шестьдесят пятой улице, нерешительно сбавил ход и медленно проехал вперед.
Раскрасневшийся от радости Гордон Роу устроился на сиденье рядом с Пэтиенс, и, занятые разговором, они не увидели, что «кадиллак» снова оказался сзади.
У Пэтиенс было превосходное настроение. Костюм сидел на ней прекрасно, тюрбан выгодно оттенял бойкие черты ее лица, пригревало солнышко, и дул прохладный легкий бриз; и более того, место рядом с ней занимал молодой и симпатичный мужчина. Она разрешила Роу взглянуть на конверт, рассказала о телеграмме Лейна, а затем стала болтать ни о чем, в то время как молодой человек, положив руку на спинку сиденья, внимательно смотрел ей в лицо.
Во время поездки по Манхэттену ни Пэтиенс, ни Роу ни разу не оглянулись и даже не подозревали о присутствии «кадиллака». Когда город наконец остался позади, преследователь немного отстал, но не терял «родстер» из виду.
Спустя некоторое время юный Роу прищурился и бросил подозрительный взгляд через плечо. Пэтиенс продолжала радостно щебетать.
— Живей, Пэт, — небрежно бросил он. — Давай посмотрим, что можно выжать из этой крошки!
— Хочется скорости? — зловеще произнесла девушка. — Но запомни, парень, платить штраф будешь ты! — И она изо всех сил надавила на педаль газа. «Родстер» рванул вперед.
Роу оглянулся, «кадиллак» тоже прибавил скорость и держался на прежнем расстоянии.
Некоторое время Пэтиенс ехала молча, поджав губы, предоставляя Роу возможность наслаждаться скоростью.
Но мистер Роу не очень-то и смутился. Его подбородок чуть заметно двигался, глаза сощурились.
— Я вижу боковую дорогу, Пэт! Сворачивай на нее.
— В чем дело?
— Сворачивай, тебе говорят!
Она оскорбленно взглянула на Гордона и перевела взгляд на зеркало автомобиля. Кровь медленно отхлынула от ее лица.
— За нами следят, — спокойно сказал мистер Роу. На этот раз в его голосе не было и тени легкомыслия. — Сворачивай, Пэт! Посмотрим, может, удастся стряхнуть его с хвоста.
— Хорошо, Гордон, — дрожащими губами прошептала Пэтиенс и, резко крутанув руль, свернула с главного шоссе на узкую дорогу.
«Кадиллак» с ревом пронесся мимо, но затем притормозил, развернулся и устремился за ними.
— Я думаю, — с отчаянием в голосе произнесла Пэтиенс, — что мы совершили ошибку… Здесь тупик. Гордон!
— Жми, Пэт, и посматривай за дорогой!
Дорога оказалась слишком узкой, чтобы на ней можно было быстро развернуться и выехать обратно на шоссе. Сердце Пэтиенс отчаянно стучало в груди. Мысленно она благодарила всех святых за то, что под влиянием минутной слабости попросила Гордона Роу сопровождать ее.
Его присутствие и ощущение рядом тепла сильного тела успокаивали ее. Она заскрежетала зубами и крепче вцепилась в руль. Машина тряслась и подпрыгивала на пустынной дороге, покрытой щебнем вперемешку с глиной.