— Ах, папа, — рассмеялась Пэтиенс, — ты самый неисправимый экспериментатор! Что мне с тобой делать?
Но мы в любом случае не продвинулись дальше…
Инспектор опустил голову.
— Это правда, — уныло сказал он. — В поисках старины Донахью нет никакого прогресса. Ладно, Пэтти, придется заглянуть в этот проклятый музей.
Глава 4
Юный мистер Роу
Британский музей находился в узком четырехэтажном здании, между двумя мрачными жилыми домами на Пятой авеню, возле Шестьдесят пятой улицы. Его высокая бронзовая дверь выходила на Сентрал Парк, вдоль которого тянулись чопорные фасады многоквартирных домов.
Инспектор и Пэтиенс поднялись на единственную каменную ступеньку и остановились перед бронзовой дверью. На обеих ее створках красовалась голова Шекспира, окруженная причудливыми барельефами. Дверь выглядела строго, неприступно и весьма недружелюбно.
Ее отношение к непрошеным гостям не вызывало сомнений; на бронзовой ручке висела враждебная табличка, сообщавшая, что Британский музей закрыт на реставрацию.
Но инспектор не привык отступать. Он сжал правую руку в кулак и обрушил его на бронзу, — Папа, — захихикала Пэтиенс, — ты набьешь Шекспиру шишку!
Инспектор ухмыльнулся и с удвоенной силой ударил великого поэта по носу. Раздался омерзительный скрип засова, и через секунду из-за двери высунулась седая голова старика с бесформенным носом.
— Эй! — проскрипел старик. — Вы что, не умеете читать?
— Полегче, братишка! — весело сказал инспектор. — Открывай скорее, мы торопимся!
Старик не пошевелился, только нос выдвинулся вперед, напоминая огромную луковицу.
— Что вам надо? — спросил он угрюмо, — Конечно же, войти!
— Запрещено! Закрыто для посетителей. Реставрация.
Голова стала медленно скрываться.
— Эй! — закричал инспектор, пытаясь предотвратить ее исчезновение. Это полиция!
Из-за головы Шекспира донесся приглушенный кашель, и наступила тишина.
— Будь я проклят! — в гневе завопил Тамм. — Ну ладно, старый дурак, сейчас я выломаю твою чертову дверь!
Пэтиенс прислонилась к косяку и расхохоталась.
— О, папа! — задыхалась она. — Ты такой смешной!
Это тебе наказание за непочтительное отношение к носу бессмертного Вильяма… Впрочем, у меня есть идея!
Инспектор фыркнул.
— Не смотри на меня так недоверчиво, старый брюзга. Ведь у нас есть друг в этом вражеском лагере.
— Кого ты имеешь в виду?
— Могущественного Друри! Мистер Лейн — один из патронов Британца, разве не так? Я уверена, что его звонок подействует на них как волшебное слово «сезам».
— Клянусь Богом, ты права! Пэтти, у тебя котелок варит не хуже, чем у твоего старика. Давай-ка поищем телефон.
Они нашли телефонную будку в аптеке на Мэдисон авеню, через квартал на восток. Инспектор набрал номер «Гамлета».
— Алло! Говорит Тамм. Кто у телефона?
Древний голос проскрежетал в ответ;
— Это Квейси.
Квейси был старым-престарым человеком, который знал Друри Лейна более сорока лет. Сначала он был его гримером, а теперь, когда Лейн покинул сцену, поселился в «Гамлете» на полном обеспечении.
— Лейн есть где-нибудь поблизости?
— Мистер Друри находится рядом. Он говорит, что вы преступник.
— Виноват. Нам действительно стыдно. Как его здоровье? Слушай, старая мартышка, скажи мистеру Лейну, что нам очень нужна его помощь.
На другом конце провода послышались приглушенные голоса. Глухота старого актера не мешала ему вести беседу tete-a-tete [С глазу на глаз (фр.). ], а во время телефонных разговоров роль его ушей выполнял Квейси.
— Мистер Друри желает знать, стоящее ли это дело, — наконец просвистел старик.
— Да. Скажите ему, что мы напали на след одной тайны, и нам необходимо проникнуть в Британский музей, Но он закрыт на реставрацию, и тупоголовый смотритель не хочет нас пускать. Спроси, может Лейн чем-нибудь помочь?
Наступила тишина. Затем Тамм услышал в трубке самого Лейна. Несмотря на возраст, голос старого джентльмена сохранил мелодичность и богатую гамму оттенков, благодаря которым он стал в свое время одним из самых знаменитых драматических актеров мира.
— Привет, инспектор, — сказал Друри Лейн. — Вы, должно быть, рады меня слышать. Как всегда, я вынужден ограничиться монологом. Надеюсь, Пэтиенс в порядке? Нет, не отвечай, старый плут, я все равно ничего не слышу… Что-то случилось в Британце? Даже не представляю, что там может произойти. Это самое спокойное место на целом свете. Конечно, я сейчас же позвоню доктору Алонзо Шоуту, хранителю музея. Он мой близкий друг. Я уверен, что он в музее, но если его нет на месте, то постараюсь разыскать его до вашего возвращения в музей, — насколько я понимаю, вы где-то неподалеку, — и вас пропустят. — Старый джентльмен вздохнул. — Ну что ж, до свидания, инспектор. Надеюсь, вы найдете время, чтобы нанести визит в «Гамлет» вместе с Пэтиенс. Я очень соскучился по ней.
Последовала небольшая пауза, затем раздался щелчок, — До свидания, спокойно сказал инспектор, хотя уже никто не мог ему ответить, и вышел из будки, избегая вопросительного взгляда дочери.
Во время повторного визита в Британский музей борода Шекспира уже не выглядела так зловеще. Дверь была распахнута, и на пороге их ждал высокий пожилой мужчина с элегантной бородкой. На его смуглом лице сияла улыбка. За ним с заискивающим видом стоял старик с носом, похожим на луковицу.
— Инспектор Тамм? — спросил бородатый мужчина, протягивая мягкую безвольную руку. — Я — Алонзо Шоут. О, а вот и мисс Тамм! Я довольно хорошо помню ваш последний визит в музей вместе с мистером Лейном.
Добро пожаловать! Мне очень жаль, что Берч допустил такую оплошность. Надеюсь, в следующий раз он будет вести себя осмотрительнее. Да, Берч?
Сторож что-то невежливо пробурчал себе под нос и скрылся в тени.
— Здесь нет его вины, — добродушно сказал инспектор. — Порядок есть порядок. Вы, насколько я понимаю, разговаривали со стариной Друри?
— Да. Квейси связался со мной несколько минут назад… Не обращайте внимания на этот бедлам, мисс Тамм, — улыбнулся доктор Шоут. — Я чувствую себя как добросовестная хозяйка, извиняющаяся перед неожиданными гостями за беспорядок у себя на кухне. Понимаете, мы приступили к реставрации музея и обновлению экспозиции. Все это коснется и меня, вашего покорного слугу.
Они прошли через мраморный вестибюль и оказались в небольшой приемной. Здесь стоял едкий запах краски; собранная в центре комнаты мебель была покрыта старым выцветшим саваном, об который местные художники, по-видимому, вытирали кисти. Рабочие копошились на лесах, покрывая краской стены и потолок. Из ниш высовывались задрапированные портреты классиков английской литературы. В дальнем конце комнаты виднелась зарешеченная дверь, ведущая к лестнице.
— Не могу сказать, что я очарована идеей подобного украшательства, доктор Шоут, — заметила Пэтиенс, морща свой маленький носик. — Мне кажется, вы проявили бы больше уважения к Шекспиру, Джонсону и Марлоу, оставив их в покое.
— Абсолютно с вами согласен! — ответил хранитель музея. — Я тоже был против этого. Но дирекция придерживается другого мнения… Хотя мы сделали все от нас зависящее, чтобы не допустить современной росписи в Шекспировском зале… Может быть, лучше пройти в мой кабинет? Это рядом. Слава Богу, его стен еще не коснулась кисть!
Они прошли вдоль стен, завешанных запачканными полотнами парусины, к маленькой двери, на которой висела аккуратная табличка с именем Шоута. Хранитель распахнул дверь, и взорам его гостей предстала большая, залитая светом комната с высоким потолком и множеством книг на дубовых стеллажах. Молодой человек, сидящий в кресле, оторвался от книги и принялся разглядывать необычных посетителей, — А, Роу! — прогудел доктор Шоут. Извините, что побеспокоили вас. Познакомьтесь с друзьями мистера Лейна.