Молодой человек быстро встал и, дружелюбно улыбнувшись, снял очки в роговой оправе. Он был высокого роста, и без очков его лицо казалось довольно приятным. Атлетические плечи не гармонировали с усталым взглядом карих глаз.
— Мисс Тамм, это Гордон Роу, один из самых увлеченных новых сотрудников нашего музея… А это — инспектор Тамм.
Молодой человек, не сводя глаз с Пэтиенс, пожал инспектору руку.
— Добрый день. Рад познакомиться с вами. Тамм…
Какая странная фамилия. Она вам совершенно не подходит. Дайте-ка подумать… Ах, инспектор, я, кажется, слышал о вас.
— Благодарю, — сухо отозвался Тамм. — Не хотел бы беспокоить вас, мистер Как-Вас-Там. Может, мы пойдем в какое-нибудь другое место и оставим этого парня наедине с его бульварным романом?
— Папа! — вскричала Пэтиенс. — О, мистер Роу, прошу вас, не обращайте внимания на моего отца. Он, вероятно, обиделся на то, что вам не понравилась его фамилия, Она густо покраснела, а молодой человек, не обращая внимания на свирепый взгляд инспектора, продолжал рассматривать ее.
— А какое имя, на ваш взгляд, подходит мне, мистер Роу?
— Милая, — сердечно ответил юноша.
— Милая Пэтиенс?
— Э-э… просто Милая.
— Послушайте… — гневно начал инспектор.
— Присаживайтесь, — прервал его доктор Шоут, вежливо улыбаясь. — Роу, ради Бога, ведите себя прилично!
Пэтиенс, которую пристальный взгляд молодого человека смутил и заставил трепетать, опустилась в предложенное ей кресло. Инспектор и доктор Шоут последовали ее примеру. Только мистер Роу продолжал стоять на месте, не сводя с Пэтиенс восхищенных глаз.
— Вы даже представить себе не можете, как я устал от этого ремонта. А ведь за верхние этажи еще даже не принимались, — поспешно произнес доктор Шоут, стараясь разрядить обстановку.
— Да-а! — промычал Тамм. — Хочу вам сказать…
Гордон Роу наконец сел, слегка ухмыляясь.
— Если я вам мешаю… — начал он веселым голосом.
В глазах инспектора мелькнул луч надежды. Но Пэтиенс, одарив отца чарующим взглядом, обратилась к хранителю музея:
— Доктор Шоут, если я вас правильно поняла, то реставрация музея должна коснуться и вас? — И, словно мимоходом, добавила; — Останьтесь, мистер Роу.
Алонзо Шоут откинулся на спинку стула и вздохнул.
— В некотором роде. Пока это еще не объявлено, но я ухожу на пенсию. Я отдал этому музею пятнадцать лет жизни. Теперь пришло время подумать и о себе… — Он закрыл глаза и забормотал:
— Я точно знаю, что мне теперь делать. Я куплю маленький английский коттедж, который уже приглядел в верхнем Коннектикуте, завалю себя книгами и буду жить как отшельник…
— Прекрасная идея, — сказал инспектор. — Но у нас есть к вам несколько вопросов…
— Очаровательно, — пробубнил мистер Роу, все еще не в силах оторваться от Пэтиенс.
— Судя по тому, что я слышала о вас от мистера Лейна, вы заслуживаете покоя, — поспешно проговорила Пэтиенс. — Когда вы уходите на пенсию?
— Я еще не решил. Нам нужен новый хранитель. Мы ожидаем его прибытия сегодня вечером на корабле из Англии. Тогда и посмотрим. Ему понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть, и я, конечно, останусь здесь до тех пор, пока он не будет справляться со всем самостоятельно, — Я всегда думала, что в Америке стараются ограничить влияние Англии на литературу и искусство, продолжала Пэтиенс. — Насколько я понимаю, ваш будущий хранитель должен быть не просто книголюбом. Он чем-нибудь прославился?
Инспектор беспокойно заерзал на стуле.
— О, у него есть репутация за границей, — ответил доктор Шоут, — но нельзя сказать, что он очень известен. Многие годы он занимал пост директора небольшого Кенсингтонского музея в Лондоне. Его имя Седлар. Гэмнет Седлар.
— Это крепкий британский орешек! — воскликнул молодой человек.
— Он был приглашен лично председателем Совета Директоров Джеймсом Уайтом, — продолжал хранитель музея, — и, кроме того, Седлар получил самые теплые отзывы от сэра Джона Хэмфри-Бонда. А рекомендация этого человека имеет огромное значение. Полагаю, вы знаете, инспектор, что он был самым знаменитым английские коллекционером на протяжении десятилетий.
Инспектор вздрогнул и откашлялся.
— Конечно. Но нам необходимо…
— Вы ведь не будете возражать против моего общества? — невпопад спросил мистер Роу. — Я предчувствовал, что мне подвернется что-нибудь интересненькое. — Он рассмеялся и захлопнул старый тяжелый фолиант, который читал. — Сегодня у меня исключительно удачный день.
— Конечно, мы не будем возражать, мистер Роу, — пробормотала Пэтиенс и слегка покраснела. — Доктор Шоут, я провела часть детства в Англии…
— Счастливая Англия, — произнес молодой человек с благоговением.
-..и меня никогда не покидало чувство, что самые образованные англичане считают нас, американцев, эксцентричными варварами. Полагаю, у мистера Седлара были веские причины для того, чтобы согласиться с вашим предложением? Материальный стимул…
Доктор Шоут улыбнулся в бороду.
— Вы ошибаетесь, мисс Тамм. Финансовое положение музея таково, что не позволяет нам предложить доктору Седлару жалованье, сравнимое с тем, какое у него было в Лондоне. Но он оказался искренним энтузиастом и принял предложение мистера Уайта. Полагаю, он похож на большинство из нас. Он… непрактичный.
— Как это верно, — вздохнул молодой человек, — Если бы я был практичным…
— Забавно, — улыбнулась Пэтиенс. — Это не похоже на психологию типичного англичанина.
Инспектор громко кашлянул.
— Ну, Пэтти, — проворчал он. — Доктор Шоут занятой человек, и мы не можем целый день вести с ним беседу о вещах, не имеющих отношения к делу.
— Ну что вы, инспектор…
— Я уверен, что такому старому ископаемому, как Шоут, — сердечно заметил мистер Роу, — доставляет удовольствие общение с вашей прекрасной дочерью, инспектор, В глазах инспектора мелькнуло отчаяние.
— На самом деле, доктор Шоут, мы пришли к вам, — продолжал он, не обращая внимания на молодого человека, — чтобы разузнать кое-что о Донахью.
— Донахью? — Хранитель казался удивленным. — А что случилось с Донахью?
— Что случилось с Донахью? — вскрикнул инспектор. — Он пропал! Вот что с ним случилось!
Улыбка сбежала с лица Гордона Роу.
— Пропал? — быстро переспросил он.
Доктор Шоут нахмурился.
— Вы уверены, инспектор? Пропал наш охранник?
— Уверен ли я? Послушайте, разве вы не заметили, что он не появился на работе сегодня утром?
— Разумеется, заметил. Но не придал этому никакого значения. Берч, наш сторож, упомянул об этом сегодня утром, но дело в том, что сейчас, когда музей закрыт, мы предоставили Донахью больше свободы… Но в чем, собственно, дело, инспектор?
— Насколько нам известно, — ответил инспектор, — он ушел из музея вчера после полудня, когда компания школьных учителей бродила здесь. С тех пор его никто не видел. Он не появлялся у себя дома, не пришел вечером на встречу с другом, — короче говоря, исчез.
— Довольно странно, не так ли, доктор? — пробормотала Пэтиенс.
Гордон Роу осторожно положил свою книгу на стол.
— Весьма, весьма, — взволнованно проговорил доктор Шоут, — Но эта группа учителей выглядела совсем безобидно.
— Если бы вы много лет проработали полицейским, как я, — парировал Тамм, — то знали бы, что внешность часто бывает обманчивой. Вы водили эту группу по музею?
— Да.
— Сколько их было, помните?
— Вообще-то нет. Честно говоря, я их не считал…
— Вы случайно не заметили среди них, — мягко спросила Пэтиенс, мужчину средних лет с густыми седыми усами и в синей шляпе?