Тристан лишь поморщился.
— О, давайте без этого! На дыбе поначалу абсолютно все так говорили, бросались оскорблениями, храбрясь. Но потом они забывали свою дерзость и не пытались больше меня оскорбить или задеть. И видели во мне и мужчину, и ангела, и Бога, — Тристан расхохотался, довольный произведенным эффектом. — Так что там насчет суккуба? Откуда вы знаете о ней?
Девушка даже задохнулась от негодования.
— И вы смогли бы, — выдохнула она, — меня?.. На дыбу?..
Тристан пожал плечами.
— Отчего нет? Это моя работа. Если б я счел это уместным и нужным, я бы вас непременно подвесил. Но вместо этого я проявляю просто чудеса милосердия, ведя с вами бесконечно нудный разговор и позволяя трепать мне нервы. Итак?..
— Чудовище! Вы не человек!
— Совершенно верно. Я ангел, карающий ангел. Итак?! Не заставляйте меня нервничать, я этого не люблю.
Девушка судорожно сглотнула и выпалила:
— Я слышала, как они ссорятся!
— Ссорится ваш жених и… кто?
— Не называйте его моим женихом! Это звучит пошло и по-мещански!
— А, так у него еще и никаких обязательств по отношению к вам! Удобно устроился!
— Можно подумать, — прошипела девица яростно, видимо, уязвленная в самый чувствительный уголок души, — что вы всегда были связаны обязательствами!
— Мне можно, — нахально парировал Тристан. — Итак, кого вы слышали?
— Я не знаю, — девушка вдруг затихла, взгляд ее остановился, будто она впала в оцепенение, как пророчица пифия. — Это было утром. Я только проснулась. Умылась. Хотела спуститься вниз, в столовую, к завтраку. Шла по коридору, как вдруг услышала разговор… Точнее, ссору. Они ссорились. Тот, что пришел — он, кажется, был ранен. Я слышала, как Майк повторяет «демон, демон!» так испуганно, словно гость вот-вот испустит дух у него прямо на ковре. А тот правда упал на пол. Ему было очень больно, всюду была кровь.
Девушка все глубже погружалась в транс.
Тристан осторожно отстранился от нее, поднял оброненную сигарету, тающую серой тонкой ленточкой дыма.
— Он обвинял Майкла в малодушии. Он говорил о суккубе, — девушка замолкла. Словно всматриваясь внутренним взором в воспоминания. — Он говорил, что суккуб очень сильна. Говорил, что она имеет все шансы вас соблазнить, но не сможет… Сказал — вы устоите. Непонятно, как, но устоите. Но это шанс… шанс вас достать. Убить. Напасть на ослабленного ее чарами, и убить.
— Зачем ему это? — спросил Тристан.
— Он сказал — так можно спасти его. Спасти меня. Он говорил, что если убить вас сейчас, то можно избежать того зла, что вы причините…
— Причиню? — удивился Тристан.
— Он кричал: «Посмотри, что он сделал со мной! Посмотри! Это ждет тебя!»
«Ага, — подумал Тристан, — нашелся-таки раненный ослепленный демон!»
— Вы видели его лицо? Сможете его узнать?
— Его лицо, — механическим, безжизненным голосом произнесла она. — Да, я видела его лицо. Но оно было залито кровью и как будто бы опалено. Ужасное зрелище. Нет, я не смогу его узнать.
— Вы испугались, что ваш друг воспользуется советом его странного гостя?
— Да. Я знаю, такие раны может нанести только инквизитор, раскрывая крылья и бросая благословение в лицо демону. Я боялась за Майкла. Я думала — он пойдет в этот дом. Я думала, вы там с ним деретесь. Вы не представляете, чего мне стоило вам улыбаться, думая, что вы искалечили или даже убили его! Но на счастье, его там не было. Он не пошел… не пошел…
— Где живет ваш друг?
— Его дом не так просто найти. Это особняк на Зеленой улице, он стоит немного на отшибе. С главного входа это кажется небольшой гостиницей, а…
— Все ясно. Чары демона скрывают парадный вход.
— Да.
Девушка все это говорила бездушным, механическим голосом, и, казалось, была готова рассказать и о своей первой любви. А потому инквизитор поморщился, не готовый к ее откровениям, и кивнул Густаву.
— Достаточно. Отличная работа, Густав.
Оборотень, до того сидящий безмолвно и неподвижно, погасил призрачно сверкающие зеленые глаза, и девушка встрепенулась, словно очнувшись ото сна.
— Что тут происходило? — воскликнула она, оглядывая двух мужчин, запертых с ней в карете.
— Ничего из того, о чем вы сейчас подумали, — едко ответил Тристан. — Нам не нужна ни ваша честь, ни ваша добродетель. Не нужно так судорожно проверять застежки. Я не силен в дамских туалетах. Застегивай я на вас пуговицы — обязательно что-нибудь напутал бы. Мы свами просто поговорили, без дыбы и костров.
Лицо под вуалью пошло пунцовыми пятнами от злости.
— Вы гипнотизировали меня! Как вы посмели!
— Зато мы теперь точно знаем, что ваш друг не причем, — беспечно ответил Тристан. — И вы можете спать спокойно, Пока. Попросите его не слушать всяких странных друзей, и вам не о чем будет беспокоиться. Всего доброго!