Поэтому нужно понимать и помнить, что если власть снимает с себя функции контроля, то есть отказывается от власти над рынком, то власть оказывается в руках хазарократии.
Как свидетельствует экономист, профессор университета Миссури Майкл Хадсон, лишение правительства способности контролировать рынки означает, что «контроль просто сосредотачивается в руках банкиров, в основном тех, которые обитают на Уолл-стрит и в Лондонском Сити, а также в финансовых кругах других стран»
(Хадсон Майкл. Как бедность и строгая экономия вредят экономическим интересам России. 18.08.2011).
«Концепция богатства» у банкиров совсем другая, противостоящая интересам государства. Для них богатство — это финансовые блага и особые привилегии. Им дела нет до производства, образования, исследований и технологий, то есть до того, в чем традиционно заинтересовано государство.
Так, в центре экономики в государстве оказался БАНК, который вытеснил с этого места ПРЕДПРИЯТИЕ. Банк — этот наглый спекулянт — стал уничтожать реальную экономику, заменяя ее виртуальной, то есть абсолютным НИЧТО (МНИ). Это классика нигилизма как основы любой революции, в том числе Глобальной революции в экономике, устроенной хазарскими банкирами.
К 1980-м годам сложилась новая форма экономической поляризации. Помимо поляризации между бедными и богатыми возникла поляризация между промышленниками и банкирами, которая вылилась в конфронтацию между индустриализацией и деиндустриализацией.
Банкиры, которые коррумпировали и купили власть, а вместе с этим и контроль над экономикой, в итоге выиграли битву.
Раньше промышленники, будучи заинтересованы в инвестициях в производство, способствовали развитию промышленности и созданию материальных благ. Индустриализация за счет расширения и роста производства обеспечивала новые рабочие места и возможности трудоустройства, а также стимулировала образование, так как развивающемуся производству нужна была все более и более квалифицированная рабочая сила.
Однако вместо этого богатство сконцентрировалось в руках банкиров, прорвавшихся на вершину экономической пирамиды путем спекулятивных финансовых сделок и махинаций. Банкиры оттеснили промышленников.
М. Хадсон так описывает этот период: «В то время, как промышленные доходы упали, финансовый сектор увеличил свою долю прибыли до 40%. Я бы мог добавить, что этот феномен шел рука об руку с деиндустриализацией американской экономики и экономикой постсоветских государств».
Развал промышленности — это удел всех национальных государств, на экономику которых хазарские банкиры накинули удавку рыночной экономики.
Банкирская заинтересованность в вытеснении промышленности, став причиной деиндустриализации, породила спад производства.
Действительно, зачем вкладывать деньги в производство, в какие-то предприятия и оборудование, образование и технологии. «Намного проще, — как отмечает Хадсон, — зарабатывать деньги хищническими методами. Именно таким образом в Америке делались большие состояния торговцами ценными бумагами на Уолл-стрит и спекуляторами на фондовых рынках».
Произошла радикальная смена ценностей. Раньше эталоном служил постулат, что все богатство должно быть «заработано». Это была ориентация на получение доходов от производства, то есть производственных доходов.
Банкиры же сделали ставку на другие, ростовщические, спекулятивные «ценности». Их девиз — все должно быть взято, захвачено, украдено. И это была ориентация на получение непроизводственных доходов, которые достигаются «за счет интересов других людей и народов».
Это мораль, построенная на принципе «цель оправдывает средства». М. Хадсон подчеркивает: «Любой путь к обогащению сейчас считается продуктивным для тех, кто находится наверху экономической пирамиды».
Таким образом, «плохие» формы накопления богатства стали сегодня основной угрозой для экономического роста государства.