Стерн медленно обходит своего подзащитного и, остановившись у него за спиной, кладет руку ему на плечо.
– Потому что в 1990 году доктор Кирил Пафко удостоился величайшей чести, которая только может выпасть на долю любого врача, физиолога, любого медика-исследователя, живущего на земле. Кирила Пафко, человека, сидящего перед вами, пригласили в Швецию и вручили ему Нобелевскую премию в области медицины. До этого ее присваивали медицинским светилам, открывшим пенициллин, создавшим лекарство, вылечивающее туберкулез, а также докторам Крику и Уотсону, которым впервые удалось разгадать структуру ДНК. Вот каков уровень научного достижения Кирила Пафко.
Еще до суда Мозес внес ходатайство о запрете на упоминания того факта, что Кирил является нобелевским лауреатом, на том основании, что, по его мнению, это не будет иметь отношения к делу. Но Сонни вынесла постановление о том, что подзащитный, обвиняемый в том числе в мошеннических действиях, имеет право отстаивать свою репутацию честного и порядочного человека, а Нобелевская премия может служить очевидным подтверждением этого. С учетом решения судьи Мозес в своей вступительной речи упомянул о премии, но лишь вскользь. Стерн же сделал на этом факте акцент, дав подробные объяснения по этому поводу. И проделал это таким образом, что если кто-то и не был в курсе того, что подсудимый – нобелевский лауреат, то перед ним словно отдернули штору, за которой засияло солнце.
– Когда Кирил сделал свое открытие, – продолжает Стерн, – ученые предположили, что вскоре ему удастся выяснить, каким образом можно остановить смертоносный процесс, развивающийся в человеческом теле после того, как RAS-белки частично перестают выполнять свою роль. Но RAS-белки за последние тридцать пять лет успели продемонстрировать свою нечувствительность к попыткам медикаментозной коррекции, то есть к воздействию лекарств. Другими словами, несмотря на все попытки тысяч лучших научных умов добиться с помощью фармацевтических средств того, чтобы RAS-белки в опухолях функционировали нормально, сделать это не удавалось. Тем не менее Кирил десятилетие за десятилетием продолжал изучать RAS-белки. В 2010 году Кирил и Леп опубликовали результаты еще одного открытия, почти такого же важного, как первое. Удалось выяснить, что при онкологическом заболевании RAS-белки прикрепляются к мембранам пораженных клеток задом наперед.
В это время на мониторе изображение молекулы RAS-белка начинает вращаться, пока не поворачивается к некой другой, гораздо большей по объему структуре обратной стороной, а затем прилипает к ней. Теперь их разделяет тонкая, едва различимая красная линия.
– И вот здесь в дело вступает компания «ПТ», – поясняет Стерн. – Кирил еще около двадцати лет назад решил в сотрудничестве с Истонским университетом и одним из фондов венчурных инвестиций попытаться перевести свои поразительные теоретические открытия в практическую плоскость путем создания эффективного лекарства против рака. В 2012 и 2013 годах «Пафко Терапьютикс» создала то, что в медицине называют моноклональным антителом, сокращенно МАТ. Такие клетки имитируют антитела, вырабатываемые нашей природной иммунной системой. Такие МАТ имеют длинное научное название, которое я сейчас попробую произнести – единственный и последний раз в жизни: ГАМАЛИМИКСИЗУМАБ.
Стерн довольно артистично изображает, с каким трудом ему удается выговорить диковинное слово.
– Так вот, это самое нечто, сокращенно именуемое МАТ, благодаря Ольге Фернандес, маркетинговому директору «ПТ», получило коммерческое название «Джи-Ливиа». Основное действие «Джи-Ливиа» состоит в том, что препарат как бы блокирует RAS-белки с той самой обратной, «неправильной» стороны.
На мониторе вокруг одного конца изображающей RAS-белок структуры, похожей на виноградную кисть, появляется облачко.
– После того как их обратная сторона оказывается заблокированной, мутировавшие RAS-белки начинают прикрепляться к клеткам правильно и посылать нормальные сигналы. Раковые опухоли прекращают расти, а иногда их клетки даже отмирают.
Молекула RAS-белка снова разворачивается, и на демонстрационном экране начинают мелькать мелкие светящиеся пятнышки, похожие на искры.
– «Джи-Ливиа» – это и есть та самая волшебная таблетка. Хотя сначала ее клинические испытания были проведены на пациентах с раком легких, точнее, с немелкоклеточным раком легких, – говорит Стерн и снова сокрушенно покачивает головой, давая понять, насколько тяжело даются ему сложные научные термины. – Кирил и многие, многие другие ученые верят, что «Джи-Ливиа» остановит рост опухолей и у больных с другими разновидностями рака легких, и у тех, кто страдает раком кишечника, поджелудочной железы и мочевого пузыря. – Адвокат бросает мимолетный взгляд на сидящую на скамье присяжных женщину – дипломированного бухгалтера. – Получается, что, без всякого преувеличения, «Джи-Ливиа» может улучшить состояние и даже вылечить до сорока процентов пациентов с онкологией, то есть двух из пяти.