Он кивнул в сторону двери, давая понять, что я могу идти.
Но сердце всё ещё сжималось, пока я слушала, как Мэддокс обсуждает с офицерами план. Четверо остаются вокруг дома, один на улице позади, ещё один припаркован впереди. Если к утру Мэддокс и Скалли не найдут для нас безопасный дом, их сменят другие люди.
Если Ларедо заподозрил, что мы знаем о нём, он либо будет бежать, либо начнёт охоту.
И я ставила на второе.
Он уже рискнул, попытавшись выкрасть Адди из дома, за которым велось наблюдение. Он не остановится. Он будет идти до конца.
Мне нужно было отвести его подальше от Адди и Райдера. Я просто ещё не знала, как именно. Мне нужно поговорить с Рори.
Когда команда Скалли заняла свои позиции, Мэддокс направился домой, к остальной семье Хатли, а я вернулась внутрь и нашла Адди и Райдера, играющих в карты при свете его нового одноразового телефона.
Я хотела присоединиться к ним, как в последние несколько ночей, когда мы с Адди объединялись, чтобы заставить Райдера проигрывать. Она смеялась, улыбалась и даже несколько раз победоносно виляла попкой.
Но вместо этого я поднялась наверх, чтобы ещё раз проверить комнаты и поговорить с Рори.
Я вошла в комнату, которую Райдер назвал бабушкиной. Там стояла массивная кровать из резного дуба, с феями, танцующими на изголовье и ножной спинке. Они были такими живыми, что мне на мгновение показалось, будто сейчас начнут петь.
Постельное бельё было светло-голубым и выглядело совершенно новым — современный геометрический узор резко контрастировал с волшебными существами.
Я набрала новый номер, который Рори дала мне ранее. Линия была зашифрованной и перекидывалась по всему миру, но я подозревала, что нам всё равно придётся держать разговоры короткими. Тот, кто передавал Ларедо информацию из оперативной группы, имел такие же навыки и связи, как и мы. Вопрос времени, когда он нас найдёт.
— Я буду включать телефон только при необходимости, так что связаться со мной обычным способом не выйдет. Ты помнишь тот тёмный сайт, который я дала тебе для экстренных закодированных сообщений? — спросила я.
— Да. Уже переписала его под нас.
Я тяжело вдохнула, пытаясь взять себя в руки.
— Ты слышала что-нибудь от Энрике?
— Он связался со мной через несколько минут после того, как ты ушла из дома Райдера. Пару раз обменялся выстрелами со стрелком, но так и не догнал его. Говорит, нашёл кровь на дороге, так что, вероятно, зацепил его.
— Если у нас есть кровь, можно пробить его по базе.
— Его может не быть в системе. А даже если и был, Наталия могла стереть его, как стёрла себя.
— Лиланд запрашивал обновления?
— Он знает об атаке на Хатли и о том, что ты ушла в тень. Я не говорила ему, что узнала про Анну и Наталию, но до сих пор не скрывала своих действий от оперативной группы, так что он всё равно может это увидеть. Все они могут.
— Я не уверена, что Лиланд замешан. — сказала я.
— Я тоже. Аккуратно покопаюсь со своей стороны, посмотрю, что удастся выяснить. Если найду что-то, передам через тёмный сайт.
— Сможешь проверить и Энрике?
Рори на мгновение замолчала.
— Нет, Джиа. Его брат был убит Ловато.
— Не все братья любят друг друга, Рори. Может, у нас тут история про злого и доброго близнеца.
Она не ответила, и я продолжила, мой голос становился всё более хриплым с каждым словом.
— Кто-то целенаправленно уводил нас от следа Ларедо. Каждый раз, когда мы приближались, нас уводили в сторону. Это не случайность. А Энрике уже давно работает под прикрытием в банде в Лексингтоне.
— Мне это не нравится.
— Мне тоже. — я с трудом сглотнула. — Нам нужны зашифрованные файлы из Нинтендо.
— Теперь, когда я знаю её настоящее имя, попробую добавить его в поиск. Может, появится новая комбинация. Ты спрашивала у Адди, использовала ли её мама другое имя?
— Нет, но могу спросить. Хотя письмо, похоже, было адресовано Райдеру.
— Согласна, но то, что у нас есть сейчас, не срабатывает.
Я подняла глаза и посмотрела в антикварное зеркало на комоде. В слабом свете телефона моё отражение казалось искажённым. Я даже не сразу узнала себя.
Растрепанные волосы. Глубокие тени под глазами. Фиолетовые синяки, проступающие на шее. Кто эта женщина, глядящая на меня? Я больше не была в ней уверена. Она казалась мне неконтролируемой, а я всегда гордилась своим контролем. Она хотела вещей, которых я никогда не хотела. Она допускала ошибки, позволяя людям проникать за свою броню. Можно ли ей доверять?