— Подожди.
Я услышала шорох, приглушённые голоса, звук закрывающейся двери. Потом он снова взял трубку:
— Где ты?
— В Теннесси.
По ту сторону провода раздался тихий смешок.
— На ранчо Хатли?
Я не была там в данный момент, но знала, о чём он говорит.
— Да. Откуда ты знаешь?
— Все там только и делали, что лезли ко мне с расспросами о том, что, чёрт побери, между тобой и Райдером произошло. Так что произошло? И почему ты снова там?
— В прошлый раз, когда я была здесь, он застал меня за обыском в его кабинете.
Прошло две долгие секунды, прежде чем он осторожно спросил:
— И какого чёрта ты там искала?
Я медленно вдохнула, решая, а затем всё же выдохнула правду:
— Ты же не всерьёз верил, что я работаю на сельскохозяйственный журнал?
— Что? Да, чёрт возьми, верил!
Я не стала заполнять молчание. Пусть мой умный брат сам додумается.
— Ты хочешь сказать… Ты в ЦРУ?
Он был зол. Я знала, что он так отреагирует, когда правда всплывёт, но в его голосе звучало больше боли и тревоги, чем гнева.
— Специальная служба сбора данных АНБ.
— Блядь, Джи. — пробормотал он. — Как ты вообще в это влипла? И при чём тут Хатли?
— Я не могу говорить о деле — ты это знаешь. И что, мне нельзя служить стране, как отец и мой брат?
— Так вот что на самом деле произошло в Южной Америке? Когда ты рассказывала мне, что вас окружили повстанцы? Они могли порезать тебя на куски и скормить крокодилам, и мы бы никогда не узнали, что с тобой случилось.
Я раздражённо выдохнула.
— Послушай. Я позвонила не для того, чтобы говорить о прошлом. Я чёртовски хорошо справляюсь с защитой себя и своей команды. Даже о тебе в Колумбии позаботилась, так что прекрати пилить меня из-за работы. Единственная причина, по которой я призналась сейчас, — мне нужен совет. Как ты оставался объективным?
Он снова замолчал.
— Тот агент ЦРУ, который нам помогал… Это была ты?
Я не ответила, и он хрипло пробормотал:
— Спасибо.
— Что-что? Сейчас был момент? Золотой Холден только что поблагодарил меня? Ух ты. Насколько больно это было?
Он тихо рассмеялся.
— Да ладно тебе, я благодарил тебя и раньше. Ты же помогла нам с Леей оказаться у Хатли, когда нам негде было остановиться, и я тогда тоже поблагодарил.
— Запишите это в историю: меня поблагодарили уже целых два раза.
— Ха-ха. — проворчал он, а потом сменил тему. — Значит, ты на ранчо Хатли, и у тебя что? Сильно тянет к Райдеру? И ты боишься, что это мешает тебе работать?
— Скажем так, это больше, чем просто влечение. Но да. — тихо ответила я.
То, что я чувствовала в его руках… Это было нечто большее. Это было чувство принадлежности, настоящей, которую я не испытывала даже в своей семье. Может, это и моя вина, ведь я годами врала им о том, кто я на самом деле. Но никто и никогда не смотрел на меня так, как смотрел Райдер.
Сегодня, когда мы лежали рядом, наши сердца бешено стучали, тела всё ещё дрожали — он будто читал всю мою историю, видел каждую эмоцию, которую я когда-либо испытывала… и всё равно хотел, чтобы я осталась.
— Хочешь мой совет?
— Именно за этим и позвонила, Холден.
— Уходи. Беги. Ты не сможешь остаться объективной, если у тебя к нему чувства.
Я закрыла глаза. Сердце заколотилось в груди.
— Это единственное, чего я не могу сделать.
В его молчании я услышала всё, что так и не сказала Райдеру.
— Ты его любишь.
Я не ответила.
— Ты ведь не ушёл от Леи. — сказала я вместо признания, которое Райдер заслуживал услышать первым.
— Нет. И она попала в плен. Я чуть не потерял её.
Я слышала боль в его словах. Его личную неудачу.
— Что бы ты сделал иначе, если бы не мог уйти?
— Я не мог уйти. Я не знал, кому можно доверять.
— У меня та же ситуация. Кто-то скрывает от нас правду.
— Джи… Дай мне немного времени, посмотрю, смогу ли я найти, кем тебя прикрыть. После того, как мы нашли убийцу Лэндри, ситуация немного успокоилась. Я приеду.
— У тебя теперь новые обязанности с группой. Я не стану отрывать тебя от этого. Мне не стоило звонить. У меня здесь есть ещё один человек из оперативной группы. Мы справимся. Я просто постараюсь держаться от Райдера подальше.
Я не доверяла Энрике. И не была уверена, что Райдер позволит мне сохранить дистанцию. Но я позвонила брату и заставила его беспокоиться, хотя он ничего не мог изменить. Поэтому сказала то, что следовало сказать.
— Если ты чувствуешь хотя бы десятую часть того, что я чувствую к Лее, я гарантирую, что сохранить дистанцию будет невозможно.