Когда я пишу это письмо и кладу его туда, где его знает только Адди, я уверена в одном. Я знаю, что ты защитишь ее всеми силами, каждой клеткой, каждым вздохом. И боюсь, что тебе придется.
Я не стану называть здесь их имена — вдруг это сможет хоть немного уберечь вас обоих от них.
Долгое время я строила нечто, еще до того, как нашла тебя, и я надеюсь, что это можно будет обменять на ваши жизни, если они появятся у твоего порога. Это своего рода страховка.
Если у тебя есть Адди, то у тебя есть и она. Но не используй ее, пока они не придут. Для всех будет лучше, если они никогда не узнают о вашем существовании.
Я не прошу прощения, потому что понимаю, что мне не искупить то, что я сделала. Но я знаю, что когда-то наша любовь значила для тебя все. И я прошу тебя вспомнить об этом, когда ты будешь смотреть на нашу дочь. Пожалуйста, люби ее так же, как любил меня. Пожалуйста, позволь ей увидеть того Райдера Хатли, в которого я влюбилась без оглядки.
С искренним сожалением и со всей любовью, что до сих пор живет во мне,
Рэйвен
Мои челюсти сжались так сильно, что я всерьез опасался сломать зубы. Я скомкал письмо в руке, смяв слова, которые пробивали брешь в моей защите, раздирали старые шрамы и заставляли их снова кровоточить.
Как она смеет говорить о любви ко мне?! Как смеет!
Блядь.
Я зажмурился, привалившись спиной к стене.
Она сбежала. Сбежала в страхе. И не доверяла мне настолько, чтобы сказать правду. Не верила, что мы могли бы справиться вместе. Что это говорило обо мне? О нас? Мог ли я вообще ей верить? Она врала обо всем раньше. Может, это тоже ложь. Может, она просто искала дурака, который приютит ее ребенка, если в итоге ее убьют за работу на чертов картель. Может, я был единственным таким дураком, которого она смогла вспомнить.
И все же… эта мысль тоже не казалась правдоподобной.
Девочка… Адди… Она выглядела слишком маленькой для своего возраста. Напоминала мою племянницу, а Мила родилась на целый год позже нашего ребенка. Но и Рэйвен всегда была миниатюрной. Почти на голову ниже меня.
Когда мы были вместе, я любил эту разницу в росте. Любил, как легко мог подхватить ее, усадить на себя, удержать, утонуть в ее сказочности, в то же время соединяя нас самым близким способом.
Простой тест ДНК мог бы дать ответ, врет ли она на этот раз.
Как бы там ни было, Адди сказала, что я ее отец.
Она здесь. А ее мать была убита.
Меня скрутило изнутри.
Она это видела?
Видела, как кто-то вспарывает ее мать?
Глава 6
Райдер
Еще больше боли пронзило меня при мысли о том, что Адди могла видеть, как убивали ее мать. Будто нож, разрезавший Рэйвен, нашел дорогу и ко мне, вскрывая все, что еще оставалось от моих чувств.
Что мне теперь делать?
Я повернул голову и увидел, что Мэддокс вернулся. Он стоял в дверном проеме, и его обычно сверкающие глаза были полны печали. Никаких шуточек. Никакого поддразнивания. Только отражение моей боли.
Когда-то мы оба страдали от потери женщин, которых любили. Он смог вернуть свою. Я говорил ему, что он сделал то, на что я бы никогда не был способен… простил. Теперь мне больше не нужно было беспокоиться о том, чтобы получить такой шанс. Рэйвен была мертва.
Ее ребенок — наш ребенок? был здесь.
— Мне жаль, — тихо сказал Мэддокс.
Я стиснул зубы. В глазах жгло, но я не позволил ни одной слезе упасть.
— Она работала на Ловато?
Мой голос звучал отстраненно, холодно, словно издалека. Но это было лучше, чем разлить эмоции прямо на пол.
— Джия так считает.
Джия. Еще одна темноволосая лгунья.
Когда я не ответил, Мэддокс продолжил:
— Она не может рассказать мне много, потому что их расследование основано на информации, которую необходимо знать. Но, по ее словам, Рэйвен была чем-то вроде компьютерного гения, управляла многими операциями картеля из тени.
Рэйвен всегда потрясающе разбиралась в цифрах, сайтах и программном обеспечении. Отец и я наняли ее именно из-за этих навыков. Нам нужен был человек, способный быть одновременно офис-менеджером, маркетологом и бухгалтером. Кто-то, кто мог бы делать понемногу из всего за ту небольшую сумму, которую мы могли предложить. Тогда Рэйвен появилась, словно посланная нам свыше.
— В письме… — я сглотнул, чувствуя, как в горле встал ком, но все же продолжил: — Она писала, что они заставляли ее это делать.
Мэддокс пожал плечами.
— Я не знаю деталей. Не уверен, что даже следственная группа знает.