— У него был нож. Мама упала.
Слёзы наполнили её глаза, а потом медленно покатились по щекам. Она всхлипнула, её маленькое тело задрожало. Райдер крепче прижал её к себе, целуя в макушку, шепча что-то утешающее. Давая обещания защитить её, которые я отчаянно надеялась, что мы сможем сдержать.
Через несколько секунд она снова взглянула на меня.
— Я спряталась. Он её пнул. Ушёл… — новый всхлип. — Я пыталась помочь.
Райдер крепче сжал её в объятиях.
— Ты поступила правильно, малышка. Джиа права. Ты храбрая. Очень, очень храбрая.
Они сидели так, прижавшись друг к другу, а он тихо её успокаивал. И я хотела сделать то же самое. Хотела утешить её. Хотела утешить его. Потому что выражение боли в его глазах было почти таким же невыносимым, как её слёзы. Хотела стереть эту боль с их лиц.
Но единственное, что я действительно могла сделать — это найти того, кто был за это ответственен.
Я стиснула зубы и повернулась к ноутбуку, решительно нажав кнопку отправки. Это лицо появится в каждой базе данных. Где-то он засветится.
А лучше всего, если Рори выяснит, кто он, и тогда у нас будет вся его жизнь разложена перед нами по полочкам.
Глава 18
Райдер
Когда я подъехал к ранчо, эмоции все еще метались во мне, словно мячик для пинг-понга. Если поцелуй с Джиа уже выбил меня из колеи, то то, как я держал Адди и чувствовал её всхлипы, пока она рассказывала, что случилось в гостиничном номере с Рэйвен, окончательно добило меня. Я чувствовал себя неуверенно. А я ненавидел это состояние. Мне нужны были контроль и покой. А не хаос и неразбериха, которые Джиа принесла в мою жизнь просто своим появлением.
И всё же, даже если бы я мог вернуться назад и отменить всё это, я бы не стал.
Была ли Адди моей на самом деле или нет, она уже была здесь. Она уже была частью моей жизни, и я не хотел, чтобы это изменилось. Единственное, чего я хотел — сделать её жизнь лучше. Я хотел, чтобы ей больше никогда не пришлось переживать хоть что-то отдалённо похожее на то, что она испытала, прячась под чёртовой кроватью, пока её мать убивали.
Меня от одной этой мысли тошнило.
Я взглянул на Адди, сидевшую в детском кресле на дальнем краю сидения в моей машине. Мы оставили Джиа у меня дома — она работала над тем, чтобы найти убийцу. Ей не хотелось выпускать Адди из виду, но мы оба понимали, что девочке нужен был хоть какой-то отвлекающий манёвр, возможность сбежать от кошмара, который она нам пересказывала сбивчивыми словами.
Я помог Адди выбраться из машины, она тут же достала изнутри рюкзак, закинула его на плечи, а затем взяла меня за руку. Каждый раз, когда она так делала, я испытывал одновременно чувство правильности и чувство огромной ответственности. Я не мог все испортить, и все же я не был уверен, что, черт возьми, я делаю. В моей груди продолжался этот пинг-понг, пока я не подумал, что моя грудная клетка вот-вот лопнет.
Мы направились к конюшне. Снега не было, но температура опустилась до минус одного. На оставшихся лужах образовалась тонкая корочка льда, которая легко ломалась. Поля за конюшней были покрыты сверкающим от инея покрывалом. По небу неслись серые и белые облака, и солнцу едва удавалось согреть землю, прежде чем его снова прятало плотное облако.
Двери конюшни уже были приоткрыты, и когда мы подошли ближе, до нас донеслись голоса Милы и Сэди, а вместе с ними — мягкое ржание.
Шаги Адди замедлились, и я тоже остановился, глядя на неё.
— Это Мила и Сэди. Ты познакомилась с ними вчера вечером.
Лицо её снова стало пустым — она убрала все эмоции подальше. Такое не должно быть возможным для такой маленькой девочки, но у неё это получалось безупречно.
Налетел новый порыв ветра, и Адди поёжилась.
— В конюшне теплее. Там можно познакомиться с котятами и лошадьми. Ты когда-нибудь каталась верхом?
Она покачала головой.
— Ну, это легко исправить.
Я сильнее толкнул дверь, и её скрип разнёсся под потолком. Запах сена и лошадей тут же накрыл меня — привычный и успокаивающий. Мы установили солнечные батареи и аккумуляторы, чтобы поддерживать в конюшне тепло, не давая морозу пробираться внутрь. Это помогало привлекать постояльцев ранчо в начале сезона, когда ещё могли быть заморозки, и животные, казалось, тоже были этому рады.
Голоса Сэди и Милы доносились с чердака, и моя лошадь, полностью черный мустанг, громко топнула копытами, привлекая мое внимание. Я подошёл к её стойлу, провёл рукой по шее, и она тут же ткнулась носом в меня.