Он посмотрел на меня сверху вниз, в глазах бушевала злость.
— Что ещё ты от меня скрываешь?
У меня отвисла челюсть.
— О чём ты?
— Я не смогу её защитить, если не буду знать, кто за ней охотится. У тебя есть какие-то догадки? Опять кто-то из Вест Гирс?
— Нет. Они тут ни при чём.
— Тогда кто?
— Никто местный. Кто бы это ни был, он сразу бросится в глаза.
— Как ты и Энрике.
— Энрике не работает на Ловато.
— И откуда тебе это так наверняка известно?
— Потому что его брат работал под прикрытием, когда картель его выпотрошил, так же, как Рэйвен. Да он ни за что бы не стал с ними сотрудничать после этого.
Райдер сжал челюсть — я видела, что он мне не верит, и это задело сильнее, чем должно было. Мне казалось, мы начали продвигаться вперёд, но я должна была догадаться, что один жаркий поцелуй и поход по магазинам не сотрут глубоко укоренившееся недоверие, которое он испытывал ко всем, кто не был его семьёй.
Он провёл рукой по бороде, засунул руки в карманы и медленно выдохнул, будто пытаясь успокоиться. Затем повернулся и открыл заднюю дверь.
Адди и Мила были на кухне с Рианной, по локоть в липком коричневом тесте, которое обваливали в сахарной пудре.
Когда Адди увидела нас, её глаза засветились — и этот свет угодил мне прямо в сердце.
— Привет, — сказал Райдер.
Адди широко улыбнулась.
— Мы делаем шоколадное печенье.
Целое предложение. И оно пронзило меня ещё глубже.
— Шоколадные кринклы, — поправила её Мила.
— Где мама? — спросил Райдер, оглядываясь.
Взгляд Рианны потускнел, и она обошла стойку, поманив нас дальше.
— Сэди позвонила из бара, — её голос стал тише, чтобы девочки не услышали. — Похоже, у твоего дяди Фила случился сердечный приступ. Твоя мама поехала к нему в больницу.
У меня екнуло сердце. Всего минуту назад я думала о том, сколько уже вынесла эта семья. И вот теперь у них новая причина для тревоги. Плечи Райдера едва заметно опустились, и мне пришлось сдержаться, чтобы не обнять его и не прижать к себе.
Он вытащил телефон, быстро набрал сообщение и запихнул его обратно в карман.
— Мне нужно в больницу. Я возьму с собой Адди. — сказал он Рианне.
Когда та никак не отреагировала на его собственнический тон в отношении девочки, которая, по идее, привязалась ко мне, а не к нему, у меня внутри всё сжалось. Кто-то из семьи Хатли проболтался ей. В этом крошечном городке скрыть правду было практически невозможно.
— Думаю, брать её в больницу — не лучшая идея, — я сказала это шёпотом, и он тут же нахмурился. — Райдер, вспомни, как она себя вела, когда мы просто сидели в машине у торгового центра. Она не зайдёт в больницу, не запаниковав.
— Я её не оставлю.
Рианна похлопала его по руке.
— С твоей мамой Сэди, а когда они приехали в приёмное отделение, МакКенна была на дежурстве. Он в хороших руках, и ты там ничем не поможешь. Это последний противень с печеньем, пусть девочки закончат, а потом, может, заберёшь Милу с собой. Ты и Мэддокс можете по очереди за ней присматривать.
— Мы закончили! — крикнула Мила.
Рианна повернулась к девочкам, помогая им поставить противень в духовку и следя за тем, как они убираются.
Между мной и Райдером снова повисло напряжённое молчание, от которого мне хотелось либо задушить его, либо поцеловать, либо… Я сама не знала, чего. Хоть что-нибудь, что заставило бы исчезнуть ту мрачную звериную ярость, о которой говорила Сэди, и заменило её чем-то другим.
Снаружи рядом с Эскалейдом остановился тёмно-коричневый Олдсмобиль Торонадо 1970 года, заниженный в стиле лоурайдера. На водительском сиденье виднелись темные волосы Энрике. Это была машина, которая явно не предназначалась для того, чтобы сливаться с толпой, как большинство авто под прикрытием. Нет, этот автомобиль выделялся так, что его сразу узнавали бы уличные бойцы низшего уровня из картеля Ловато, в который он внедрился в Лексингтоне.
Райдер испепелял взглядом машину и силуэт Энрике внутри.
Я шагнула ближе, положила руку ему на предплечье туда, где до этого была рука Рианны, и между нами снова пробежала искра. Он посмотрел вниз, туда, где я его касалась, и сглотнул.
— Послушай, Рианна предложила отличный вариант, — сказала я. — Мы вернёмся к тебе домой с обеими девочками. Когда тебе нужно будет поехать в больницу, Энрике и я останемся в доме. Если хочешь, чтобы Мэддокс тоже подъехал, мне без разницы, но мы с Энрике справимся. Клянусь всем, что для меня свято, я не позволю, чтобы с ней что-то случилось.
— Что именно для тебя свято? — спросил он тихо, его голос был низким, хриплым, а взгляд, будто заглядывая мне в душу, не отпускал.