Анжелу я узнал сразу. На ней было вечернее платье шоколадного цвета со сверкающими стразами поверх ткани. На кисти левой руки был надет крупный браслет розового цвета, а в ушах серьги с маленькими розовыми камешками. Длинные светлые волосы были на этот раз собраны в красивую прическу. Я никогда не видел эту девушку, а узнал ее подсознательно, интуитивно.
Считается, что законопослушные граждане обладают среднестатистическими чертами. Если вы встретите такого человека в толпе, вряд ли ваш взгляд зацепится за его внешность. Преступники, напротив, обладают некоторыми особенностями, которые заставят вас насторожиться. Ученые классифицируют эту особенность как «более высокую степень несходства по внешности в сравнении с обычными людьми». Что во внешности Анжелы указало мне на ее преступные наклонности?
Очевидно, во мне еще живут отголоски теории Чезаре Ломброзо, статьи которого я читал в юности. В девятнадцатом веке этот психиатр поднял на уши все европейское общество. Он изобрел прибор краниограф и с помощью его замерял формы черепа, части лица. При этом он выделил четыре типа преступника: жулики, душегубы, насильники и воры. И для каждого типа он сделал описание внешности.
Методы измерения черепа использовали нацисты в концентрационных лагерях перед отправкой людей в печи. Но к концу карьеры Ломброзо все же признал ошибочность своей теории. Антропологическая теория преступности о том, что бандитов можно определить по внешности: скошенный лоб, нависающие надбровные дуги, находит свое подтверждение, при применении ее на членах нашей Государственной Думы. Я проверял. Но в реальной криминальной практике определить по чертам лица преступника – утопия, но именно совокупность вроде бы нормальных и даже красивых черт лица девушки в шоколадном платье давала мне уверенность в том, что она – тот человек, которого мы ищем.
Девушка сидела на высоком стуле у барной стойки в обществе молодого человека, на вид студента. Перед ней лежала изящная коричневая дамская сумочка. Время от времени она бросала изучающий взгляд в зал ресторана.
Я медленно поставил бокал с вином на край стола и приложил салфетку к губам – таким образом, я подал знак Варнаку: она здесь! Посмотрев в сторону Володи, я убедился, что он меня понял и неторопливо поднялся. Из внутреннего кармана моего лучшего костюма я вытащил пухлый бумажник с меченными «деревянными». Изображая слегка подвыпившего гражданина, я подошел к барной стойке и «засветил» богатые купюры, купив на приготовленные заранее нормальные деньги пачку американских сигарет Marlboro. Боковым зрением, уловив алчный взгляд Анжелки, я вернулся за стол. Когда официант принес закуски и горячее девушка, проходя мимо, неловко задела меня за плечо.
- Прошу извинить меня – я такая неуклюжая, - сказала она низким приятным голосом, склонившись к моей голове.
- Не стоит извинений. Я сам виноват – расселся, как у себя на вилле, - я мог с успехом играть любой характер, поскольку был лишен собственного.
- У вас что, личная вилла? – улыбнулась она так, что в зале заметно посветлело.
- Нет, но фундамент уже заложен.
И, понизив голос до шёпота, добавил:
- Я просто богатый. А богатый человек не может позволить иметь собственную виллу и собственный самолет. Это очень банально.
- Забавно, - опять улыбнулась она.
- Не присядете? – спросил я, подражая бесподобной игре Бельмондо и указывая на стул напротив.
- Если позволите, - спокойно сказала Анжела, усаживаясь за стол.
- Иван Ангелов, - представился я, - а у вас есть имя?
- Надя.
- Как в фильме «Ирония судьбы…»?
- Да.
- Красивое. Главное, редкое.
Анжела, Алла, Надя и Елена засмеялись, как одна женщина.
- Что-нибудь хотите из еды?
- Нет, благодарю. Я уже поужинала.
- Что-нибудь выпьете?
- Если можно, виски…
Я подозвал официанта и сделал заказ, демонстрируя Анжеле дорогой перстень на пальце левой руки из коллекции вещдоков 3 отдела РУБОП.
Судимый или близкий к криминальным кругам человек может общаться чуть иначе, чем обычный, и опытным ухом можно уловить все эти тонкости. Например, он может употреблять с виду обычные слова и выражения в свойственной только блатным манере. Анжела общалась на хорошем русском языке.
- Вы впервые в городе? – спросила она, когда я приступил к еде, а официант поставил перед ней виски.
- Да. Здесь я по делам моей московской фирмы.
- А где остановились? – непринужденно продолжала она наводить справки.
- Хочу поселиться в этом отеле. Мне нравится жить в местах, где много народа, но никто друг друга не знает. Как здесь?