Сонливец обиженно засопел и спросил, включая стартер:
- Куда?
Линейный отдел милиции располагался на втором этаже вокзала Новосибирск - Главный. Выполнив все формальности по составлению акта передачи невостребованных вещей, я получил их опись и чемодан с наложенной печатью. После его вскрытия, в присутствии комиссии я сверил опись с находящимися в чемодане вещами. В американском чемодане American Tourister с выдвижной ручкой оказался старый женский чемоданчик коричневого цвета с клеймом на металлической табличке: «La Moneliale ». В свободном от него месте находились вещи: мужской халат в коричневую клетку, мягкие тапочки 42 размера, 3 пары трусов, электробритва Бердск-2 в мягком гофре, пачка сигарет Magna, неполная коробка спичек, джинсы синего цвета…
В старинном фибровом чемодане находилась стопка грампластинок в картонных конвертах из 7 штук,листок настольного календаря за 18 января 1961 года с записью на нем чернилами синего цвета и 5 иголок для патефона в футлярчике с крышкой из черного бархата.
Подхватив диковинный импортный багаж, выполненный проклятыми американцами из легкого алюминия и снабженного для удобства колесами, я с облегчением вышел на улицу.
Погрузив импортный чемодан в багажник импортного же автомобиля, я подумал, что, по крайней мере, мы хотя бы не нуждаемся в импорте гордости и величия. Это добро мы и сами можем экспортировать…
Одним из немногочисленных положительных свойств характера Сарапула была незлопамятность и отходчивость. Толик быстро обижался, но и легко прощал обиду. Вот и теперь, его недавняя молчаливость сменилась обычной его непринужденной болтливостью, исполняемой в виде монолога.
На этот раз он комментировал успех российских войск по ликвидации в районе села Гехи-Чу, в 30 километрах от Грозного, президента Чеченской Республики Ичкерия Джохара Дудаева. Это произошло во время разговора Дудаева по телефону. Его спутниковый телефон был запеленгован российскими спецслужбами. В воздух были подняты два штурмовика с самонаводящимися ракетами. Дудаев погиб от удара одной из этих выпущенных в него ракет.
Припудренный телевизионной пудрой пропаганды, Толик восторженно отзывался о генерале Тихомирове и лично о военном гении Ельцина. Я знал о студенческом знакомстве сарапуловского тестя с Президентом и понимал причину пылкой любви бывшего властелина полосатого жезла к государственному забулдыге.
О загадочном падении ЕБН с моста в Москву-реку в 1989-ом и о позорном неадекватном поведении его во время визита в США в том же году, когда спустившись с самолёта по трапу, он внезапно повернулся к колесу самолёта и помочился на него при стечении массы народа, Толик и слышать не хотел. Объяснял эту информацию мерзкими происками западных врагов святой России.
После выхода в свет Ельцинского автобиографического бреда « Исповедь на заданную тему» в 90-ом, эта книжонка стала для Толика походной, нечто вроде цитатника Мао Цзедуна для хунвейбинов, напечатанного в декабре 1966-го года в красном Китае.
Наверное, вдохновившись названием улицы, по которой мы медленно двигались в традиционной пробке, - Большевистская, он мне пересказывал случай из детства его кумира, лишившего Ельцина двух пальцев на левой руке. Причем, историю эту Толик преподносил, как некий героический акт юного Бориса Николаевича.
Со слов самого Ельцина, он, во время войны, будучи достаточно взрослым человеком, подростком, взялся проникнуть в церковь, где находился склад оружия. Ночью пролез через три полосы колючей проволоки и, пока часовой находился на другой стороне, пропилил решетку в окне, забрался внутрь, взял две гранаты РГД-33 с запалами и, благополучно выбрался обратно. Уехал с поджидавшими его друзьями километров за шестьдесят в лес, и решил гранаты разобрать. Бил молотком, стоя на коленях, а гранату положил на камень. А вот запал не вынул. Потом был взрыв, который и лишил будущего Президента пальцев.
После восторженного монолога Сарапула, я не засмеялся, не схватился в истерике за голову и не выкинул бывшего оператора машинного доения из машины – я привык к тупости людей. Привык настолько, что они перестали меня раздражать. Мне просто хочется иногда спросить у них, сложно ли жить без мозгов.
Я посмотрел на Толика и сказал:
- Знаешь, Анатолий, чем больше я тебя узнаю, тем тверже убеждаюсь в мысли, что умением лихо водить машину никогда не искупить полнейшую неспособность мыслить.