- Вы имеете на это законное право? – спросил Ковалев
- Конечно, я действую в рамках закона и ваша секретарь должна была об этом вам доложить.
- Да-да, она что-то говорила об этом…Ну что ж, молодой человек, теперь мне скрывать нечего. Знаете, в положении умирающего есть свои преимущества. Когда нечего терять — не боишься риска.
История эта началась давно…
ГЛАВА 9
11 октября 1939 года, Берлин, Германия
Доктор Герман Абель был уже не молод. В сентябре ему исполнилось 62. Тихая должность врача в психиатрическом отделении старейшей берлинской университетской больницы «Шарите» стала весьма беспокойной. С тех пор, как главой отделения стал Макс де Кринис, член нацистской партии с 1931 года, эсэсовец, автор и эксперт программы Т-4 по эвтаназии, подписанной Адольфом Гитлером 20 сентября 1939 года, работы прибавилось…
Наверняка, Абеля уже отправили бы на пенсию, он не был членом НСДАП, но за него замолвил словечко его зять Рудольф Левин, оберштурмбанфюрер СС, руководитель Зондеркоманды «Н»… Теперь Герман состоял в НСКК, которая входила в состав Национал-социалистической рабочей партии, имел звание штаб-артца и принимал активное участие в программе Т-4. Программа эта предусматривала в рамках расовой гигиены «очищение» «арийской расы» от людей, существование которых влияло на появление здорового потомства, — прежде всего это коснулось пациентов психиатрических клиник, а также тех лиц с психическими расстройствами, которые выявлялись через врачей амбулаторного звена и частных психиатров.
«Расовая чистка» затронула и младенцев: 18 августа 1939-го министерство внутренних дел Германии издало распоряжение об обязательной регистрации всех детей с физической или умственной инвалидностью. Уничтожению подлежали пока только неизлечимо больные малыши до 3 лет. Но, похоже, скоро список пополнится и подростками до 17. Показанием для убийства является любая «серьезная наследственная болезнь»: идиотия, синдром Дауна, микроцефалия, гидроцефалия, уродства всех видов, паралич и спастические расстройства. Душевнобольные и инвалиды не могли работать, но нуждались в финансовой поддержке от государства. Для власти они выглядели «лишними и неполезными» членами общества.
Таковые подлежали ликвидации, как было предписано внутренними документами программы «T-4»:
«Производить уничтожение всех, кто неспособен продуктивно работать, а не только лишенных рассудка».
Выбор способа «эвтаназии» был предметом дискуссий. Вначале предполагалось использовать внутривенные инъекции специальных медицинских препаратов или вводить шприцем воздушную пробку прямо в вену. Но врачи, участвовавшие в программе, признали эти методы нецелесообразными по техническим соображениям. Директор физико-химического отдела института криминологии Альберт Видман предложил использовать угарный газ.
Доктор шел на Пюклерштрассе 14, в сторону виллы Вурмбах — Берлинской штаб квартиры оккультно-идеологического общества "Аненербе», держа в правой руке небольшой фибровый чемоданчик французской фирмы La Moneliale. Там его ожидал начальник отдела Личного штаба рейсхфюрера СС Гимлера, руководитель «Германского управления» Аненербе гаупштурмфюрер Ханс Эрнст Шнайдер.
Погода была уже не теплой, но приятной. Днем до 14 градусов тепла. Абель с интересом смотрел по сторонам. Берлин! Обитель великого фюрера, который собрал всех воедино и указал путь к процветанию. Прекрасный город, столица великой страны, чьим будущим должно стать покорение всего мира... Берлин, город, где родилось новое понятие морали. Морали, которой не нужны жалкие недолюди: цыгане, евреи и разные биообъекты низшей расы. Берлин - оплот, который даёт толчок всем остальным городам и всем отважным воинам, которые бросили вызов всему грязному миру.
Старому доктору льстило, что он, убеленный сединами патриот, оказался причастным к священному делу Германии и фюрера. Что в силу своих скромных сил, он помогает великой нации очиститься от балласта бесполезных людей, неспособных приносить пользу фатерлянду. И все бы хорошо. Да была у Абеля одна тайна, которая не давала старику покоя. История была давнишней, но связанная с еврейским мальчиком - уродцем, которого он приютил в 12 году. Юноша был уникальный! Он обладал способностями телепата, мог погружать свой организм в состояние каталепсии, приостанавливая все его жизненные функции, отключать собственные болевые рефлексы. Попал он к Абелю при странных обстоятельствах. В один из вечеров, когда Герман дежурил в больнице, в приемный покой привезли умирающего уродца из берлинского паноптикума, представлявшего собой разновидность цирка. Агент паноптикума Артур Цепельмеистер, который и доставил его в больницу, пояснил, что юношу нашли в лесу Гру́невальд в западной части Берлина на берегу реки Хафель в бессознательном состоянии два лесоруба. Один из них оказался братом Артура. Он и сообщил о находке, полагая, что физическое уродство найденыша придётся по нраву устроителям берлинскому шоу, построенном на самых низменных и некрасивых человеческих эмоциях. Немецкой публике нравилось смотреть на ужасные уродства артистов, собранных со всего света…