– А может, хорошее… – сказал Даниель после недолгого раздумья. Может, хорошее… Сколько времени осталось до посадки безопасников?
Прозрачная поверхность черепа Трыця затуманилась, потом на ней загорелось изображение, демонстрирующее помещение центра управления полетов.
– Герман, сколько у них осталось времени до посадки?
– Кто спрашивает? – На поверхности черепа Трыця проступило большое, искаженное лицо, словно отраженное в шаровом зеркале. – А, это ты, парень… погоди, сейчас. Семь минут двадцать секунд.
– Можешь задержать посадку?
– Послушай, это же корабль Департамента! Они яйца мне поотрывают, а я, честно говоря, очень к ним привязан.
– Герман, сосредоточься, брат, – спокойно сказал Трыць. – Ты можешь их задержать?
– Ну, могу, конечно, могу, на две-три минуты… Может, на четыре, но, Трыць, если я заблокирую им космодром, то вылечу с работы и тогда…
– Привет, Герман! – Эриксон шагнул к Трыцю, приблизил лицо к его черепу. – Сделай это. Говорю тебе, это будет то, что надо.
– Дело в нем, в Бондари? – спросил Герман после недолгого молчания. Не дождавшись ответа, помолчал еще немного. – Ладно. В вашем распоряжении дополнительные четыре минуты. Так что двигайте задницы и делайте, что собираетесь сделать. Привет!
Изображение на черепе Трыця погасло.
– Что надо сделать, Даниель Бондари? – повернулся Трыць к танатору.
– Покажите безопасную дорогу к храму джингджангов. Есть еще третий выход из создавшегося положения. Затаиться и переждать.
«Пусть даже еще пятнадцать лет», – пронеслось в голове Даниеля, когда спустя несколько минут он протискивался через узкий технический туннель. Вдоль стен бежали разноцветные трубы, пучки световодов, электрические кабели, а также ряды прозрачных коробок с какими-то странно шевелящимися элементами. Это были резервные логические системы города, позволяющие, как ему объяснил Трыць, осуществлять управление базой даже после почти полного уничтожения информационных структур.
Ручной коммуникатор то и дело сообщал Даниелю об актуальном положении дел, ожидаемом времени подхода к шлюзу и предполагаемом местонахождении безопасников.
Время поджимало. Даниель знал, что в нескольких десятках метров от него по главным коридорам базы быстро идут несколько человек. Трыць, Фриц и их товарищи должны были вызвать небольшую суматоху – привлечь к себе внимание потенциальных стукачей, сообщить другим людям, что необходимо помешать безопасникам, наконец, «прийти Даниелю на помощь в случае такой необходимости. Бондари понимал, что на очень-то многое рассчитывать не может. Просто десяток-полтора молодых людей, не очень любящих солярную власть и воспитанных в культе Дирака Бондари, решились помочь сыну героя. Однако и он и они знали, что если все обернется скверно, если безопасники и их солярные партнеры решатся на жесткую операцию в Семменсе, то поддержать Даниеля не отважится никто. Сейчас он был всего лишь пассажиром, разыскиваемым командованием космолета. Если же придет сообщение, объявляющее его преступником и беглецом, – он станет угрозой для всего города и сообщества тантийцев. Невозможно скрыть человека в небольшом замкнутом поселении, напичканном электроникой, контролирующей безопасность и одновременно являющейся самым совершенным аппаратом следственной полиции. Возможно, будь у Даниеля немного больше времени… Но времени не хватало. Требовалось как можно скорее выбраться на поверхность Танто.
– Безопасники в трех минутах полета, – уведомил коммуникатор голосом Трыця. – Ты почти дошел!
Он пошел бы быстрее, если б мог. Но туннель был узкий и низкий. Приходилось следить за тем, чтобы руками не задеть за выступающие из стен трубы, стержни и щитки. Он сгорбился так, что это мешало бежать, и все равно ему постоянно казалось, что он вот-вот ударится лбом о какую-нибудь металлическую консоль или выступающий из потолка рычаг. Возможно, следовало бежать по главному коридору? Рискуя столкнуться с местными «блюстителями порядка», но зато быстро и не опасаясь за форму черепа? Поздно рассуждать! Он влез сюда, потому что тантийцы в один голос твердили, что канал безопасен.
– Две с половиной минуты! Два поворота направо, потом ищи ход с красными обозначениями, – командовал коммуникатор. – До храма джингджангов остается сто метров. Там ты будешь в безопасности, во всяком случае от наших копов. Храм экстерриториален. Но безопасники залезут куда захотят.
Две минуты!
Направо. Еще раз направо. Дверь, перекрещенная посредине красными полосами. Здесь!
– Я на месте!
– Отодвинь засов и бегом в храм! Мы уже здесь, на улице! Полиции не видно. Никаких сообщений о приказе на арест в сервисе нет.
Даниель рванул солидно выглядевший засов. Пошло удивительно легко. Дверь немного приоткрылась. В зеленый полумрак технического туннеля ворвался свет и шум улицы. Даниель протиснулся сквозь щель. Захлопнул за собой дверь. На улице, вернее, площади перед храмом джингджангов толпились люди. Здесь располагалась крупная торговая точка города. Двухэтажные, покрашенные яркими красками контейнеры тянулись двумя рядами. Между ними оставался коридор почти пятнадцатиметровой ширины. Его украшал ряд деревьев, густо, будто перьями, усыпанных зелеными листьями. В начале площади стоял высокий, безоконный контейнер. Его первый и второй этажи закрывала голопроекция, изображающая фасад снежно-белого здания. Над входом медленно вращался черно-белый круг – знак джингджангов.
– Две минуты до посадки безопасников! Я здесь! – услышал Даниель и тут же увидел Трыця, поднимающего руку. Тантиец стоял примерно на полпути между Даниелем и храмом. Бондари быстро, решительно пошел туда. Бежать он не хотел. Зачем обращать на себя внимание?
– Эй, ты, остановись! – послышался из-за спины и немного сбоку голос.
Даниель оглянулся и увидел высокого темноволосого мужчину в зеленой тунике. Из его плеч выступали симбиотические манипуляторы. Кто такой? Строитель? Специалист по переселениям? Спасатель? Черт его знает! Теперь наступил подходящий момент. Кто-то выслал ему по сети ключ, в мозговом чипе мужчины отреагировали соответствующие программы и – пожалуйста! Все узнавший, наученный и получивший за миллисекунды вспомогательные программы шпик был готов действовать. Так по крайней мере поступали в те времена, когда Даниель сам был солдатом.
– Приказываю от имени… – начал мужчина и сунул руку под тунику. Даниель прыгнул. Расталкивая людей, помчался к храму. У противника есть какое-то оружие, но, может быть, он не сумеет им воспользоваться в толпе. Может, поостережется…
– Беги, черт побери, беги! – орал Трыць. Даниель не знал, слышит ли тантийца непосредственно или лишь голос в наушниках.
– Полторы минуты до посадки! Приказа на задержание нет! – очередная информация. Хорошая.
– Стой! Стрелять буду! – плохая информация.
Если у шпика есть пистолет и если только он успеет прицелиться в Даниеля, то оружие тут же пошлет «разумную» пулю, которая настигнет Бондари через две секунды. Поразит, оглушит, убьет. Выбирай, что хочешь.
За спиной у Бондари хлопнуло, раздался короткий крик. Что-то большое и тяжелое упало на землю.
– Беги, Даниель, беги! – кричал Трыць. – Пока тут неразбериха!
– Тридцать секунд до посадки безопасников!
– Пусти! Ты за это ответишь…
– Ах ты, скотина!
Много звуков. Много впечатлений. Одышка.
К счастью, движение пешеходов оборвалось. Люди останавливались, рассматривали что-то за спиной у Даниеля, там, откуда шли звуки драки.
– Стой! Приказываю! Стой!
Неожиданно почти перед самым Даниелем вырос словно из-под земли еще один противник. В его деформированных глазах, напоминающих две гигантские капли ртути, пылала жажда боя. Ствол пистолета он направил прямо в грудь Даниелю.
Даниель остановился. Люди с криком начали падать на землю, прикрывая головы руками, словно дополнительный сантиметр плоти и костей мог защитить их черепа от пуль.
– Я тебя прихватил! – сказал тайный агент и усмехнулся. – Лапки кверху!
Стояли только они двое, остальные горожане жались к земле. Кто-то полз, сзади до Даниеля долетали звуки схватки. Агент отгораживал Бондари от храма джингджангов, и это было неприятно.