– Ждите звонка. Надеюсь, смогу вас порадовать. – Я принялась его благодарить, а он, смеясь, сказал: – Лучше выпейте за мое здоровье, – и пригласил нас к накрытому в саду столу.
Хотя на правах хозяина приглашал он, шеф-поваром был Игорь и, честно говоря, сумел произвести впечатление. Мы выпили две бутылки красного вина, арктический холод исчез из глаз Кирилла Сергеевича, и он лихо рассказал пару смешных анекдотов, после чего слово взял Игорь и до самого вечера веселил нас различными историями, запас которых был у него неистощим. Теперь собравшиеся за столом в самом деле походили на друзей, и тревожные мысли меня оставили.
– Я вас сейчас своей настойкой угощу, – заявил Кирилл Сергеевич и вынес из дома хрустальный графин. Жидкость в нем по цвету напоминала коньяк. – Давайте-ка по рюмочке…
Настойка оказалась крепчайшей, у меня даже слезы на глаза навернулись. Похвалив хозяина, Игорь предложил повторить и повторил, а мы со Светой отказались: ей предстояло вести машину, а я к выпивке всегда была равнодушна, а вот головную боль по утрам не жаловала. В конце концов Игорь выпил в одиночку почти весь графин, и в машину его буквально загружали. Он с комфортом устроился на заднем сиденье и вроде бы уснул. На сборы ушло минут пятнадцать, и вскоре Кирилл Сергеевич уже провожал нас. Он еще раз велел мне ждать звонка и помахал рукой, а Светлана лихо рванула с места. Машину вдруг начало кидать из стороны в сторону, Светлана смеялась и вообще вела себя странно. Тут я подумала, что выпила она довольно много, и забеспокоилась. Лесная дорога не предполагала, что по ней будут нестись на скорости сто двадцать, и езда больше напоминала скачки.
– Мы ведь не очень торопимся, – заметила я.
– Извини. – Светлана сбросила скорость. – Иногда так приятно прокатиться с ветерком… Хочешь сесть за руль?
– Нет, спасибо, – ответила я, хотя и подумала, что в данной ситуации это было бы разумно.
– Чего ты, попробуй, здесь ни души… ни встречных машин, ни милиции. Садись…
Минут пять она меня уговаривала, а машину все это время швыряло по дороге.
– Перестань валять дурака, – не выдержала я.
– А мне нравится так ездить. Ну, сядешь за руль или нет?
– Хорошо, – согласилась я. Мы поменялись местами. Быстро стемнело, я включила дальний свет, но тут выяснилось, что левая фара вообще не горит, а правая только в режиме ближнего света. – Что у тебя со светом? – проворчала я.
– А… – отмахнулась Светлана. – Ерунда. Доедем. Слушай, какого черта ты еле плетешься? Это «Опель», а не паршивая «копейка»!
Она хохотнула и прижала ногой мою ногу к педали газа. Машина рванулась вперед.
– Прекрати, – разозлилась я. Машину повело вправо, я с трудом ее вывернула и зло повторила: – Прекрати.
Светлана засмеялась и, продолжая давить на газ, потянула руль на себя.
– Ты спятила! – рявкнула я и оттолкнула ее локтем. Все происходящее здорово напоминало неожиданный припадок безумия. Она вдруг убрала ногу с педали, потом обняла меня за шею и смачно поцеловала. – Чокнулась, – отстраняясь, пробормотала я. – Не можешь ты быть такой пьяной. На даче ты была в норме…
Не успела я договорить, как слева мелькнуло что-то темное, я охнула, нажала тормоз, услышала чей-то крик, а потом и сама заорала, на долю секунды увидев в лобовом стекле бледное лицо с обезумевшими от ужаса глазами. Машина продолжила движение, я пыталась ее остановить, но Светлана вновь нажала педаль газа и крикнула:
– Ты что, рехнулась? Сматываемся отсюда…
– Господи, я сбила человека, – выдохнула я, боясь, что сейчас упаду в обморок.
– К черту, это просто бродяга.
На какое-то время я словно оцепенела от ужаса, а машина продолжала нестись вперед – руль держала Светлана.
– Останови, – собравшись с силами, сказала я. – Останови машину, мы должны вернуться…
– Свихнулась? – Лицо ее побелело как мел и стало таким злым, что казалось уродливым. – В машине трое подвыпивших граждан, возвращающихся с шашлыков, да нам отвесят на всю катушку!
– Этот человек, возможно, нуждается в помощи. Вернемся и отвезем его в больницу…
– Может, ты такая честная, а мне своя шкура дороже. Мне не нужны заморочки с милицией! Это какой-то бомж. Кому еще придет в голову шляться ночью в лесу? Сматываемся отсюда и забудем об этом.
Тут мне все-таки удалось остановить машину.
– За такие вещи положена тюрьма, – срывающимся от злости голосом сказала я.
– Точно. Ты в ней окажешься очень быстро, если дурака валять не перестанешь. Это ты его сбила, ты! Проведут экспертизу – сколько ты сегодня выпила? Ну-ка, вспомни! Вполне достаточно для того, чтобы влепить тебе срок на всю катушку, и мне достанется, машина-то моя… Если тебе наплевать на свою жизнь, то о моей хотя бы подумай, у меня выставка на носу, на кой черт мне эти разборки с милицией?
Она уже орала во весь голос, а я вдруг почувствовала пустоту в груди и странное спокойствие.
– Мы должны вернуться, – дождавшись, когда она перестанет кричать, сказала я. – Понимаешь, должны.
– Не понимаю, – отрезала она. – Если ты хочешь взглянуть на этого бродягу – пожалуйста. Но только не на моей машине.
– Это глупо, – стараясь говорить спокойно, покачала я головой. – Тебе все равно придется беседовать с милицией…
– Иди ты к черту! – рявкнула она и отвернулась, а я вышла из машины и торопливо зашагала назад.
Было довольно темно, я ускорила шаг и теперь почти бежала. От места происшествия мы отъехали метров на пятьсот-шестьсот. Меня бил озноб: вот сейчас увижу искалеченное тело на дороге, кровь… Вот две сосны в виде английской V, значит, совсем рядом… Я прошла еще метров триста – дорога была абсолютно пустынна. Несмотря на темноту, не заметить тело человека я не могла. Значит, ударом его отбросило далеко в сторону. Задыхаясь от волнения, я пошла по обочине. Совсем рядом довольно глубокая канава, а потом заросли молодых березок. И ничего, что указывало бы на недавнюю трагедию. На поиски я потратила не меньше сорока минут, в изнеможении привалилась к шероховатому стволу сосны и с тоской посмотрела в небо. Звезды взирали равнодушно, а мне захотелось плакать. Я различила тусклый свет единственной фары, а вскоре услышала шум мотора: Светлана все-таки решила вернуться.
– Ну что? – бросила она хмуро, затормозив рядом со мной.
– Никого нет.
– Слава богу… Значит, он очухался и смылся. Говорю, это какой-то бродяга, они живучие… Садись в машину.
Я покорно села, продолжая вглядываться в темноту, а Светлана стала разворачивать «Опель». На узкой дороге это было нелегким делом, на мгновение свет единственной фары выхватил из темноты силуэт… машина, кажется… Я так и не успела разглядеть, а потом усомнилась: какая, к черту, машина, что ей делать в стороне от дороги в такое время?
Благополучно развернувшись, Светлана направилась в сторону города. Теперь она ехала очень осторожно, стрелка спидометра застыла на отметке семьдесят.
– Господи, ну надо же… – пробормотала она, когда мы выехали на шоссе, посмотрела на меня и виновато добавила: – Извини, я, кажется, себя вела не лучшим образом… я здорово испугалась…
– Я тоже, – вздохнула я. – Не могу понять, куда он делся?
– Значит, задело его несильно, иначе он не смог бы так быстро очухаться и сбежать.
– Куда он сбежал, по-твоему?
– Откуда мне знать? Наверное, в эту деревушку на холме. Какая разница, где он живет… Вот черт, до сих пор руки дрожат. Слава богу, что все так закончилось. – Светлана повернулась и зло посмотрела на спящего Игоря. – А этот спит, как младенец… хотя, может, и к лучшему. Лишние свидетели нам не нужны.