— Ну, сказал Тешван оживлённо, — садись теперь здесь, рядом со мной, и я сообщу, чего мы от тебя хотим. Ты интереснее, чем были прочие, Элрик, и, честно говоря, я рад, что мой мстительный слуга Слорг успел воспользоваться дарованной ему способностью, прежде чем умер.
Элрик поднялся на возвышение и уселся на стул, который появился возле Тешвана. Пламя вокруг взлетало и падало, бормотало и ревело. Иногда на них падала тень, иногда свет заливал их. Некоторое время все они сидели в тишине и размышлении.
Наконец Тешван заговорил.
— Итак, — сказал он, — вот ситуация, в которую мы решили тебя поместить. Ты сможешь уехать, только если сумеешь создать что-то такое, чего мы до сих пор не создавали.
— Но ведь вы — мастера Творения, — растерянно сказал Элрик. — Как же я могу сделать это?
— Твоё первое утверждение не совсем точно, и потому я могу дать тебе намек на ответ. Мы, Владыки Хаоса, не можем создать ничего нового — мы только экспериментируем с уже созданным. Ты понимаешь?
— Понимаю, — ответил Элрик.
— Только величайшая Сила, о которой мы знаем немногим больше, чем люди, способна творить новое. Величайшая Сила, что удерживает и Закон, и Хаос в вечном равновесии, позволяя нам сражаться между собой лишь таким образом, чтобы ни одной стороне не доставалось большое преимущество. Мы стремимся не только к власти, но и к разнообразию. Таким образом, каждый раз, когда мы устаём от наших прежних творений, мы позволяем им исчезнуть и выдумываем новые. Если ты сможешь добавить что-нибудь новое к нашим творениям, мы освободим тебя. Мы создаём шутки и парадоксы. Придумай хорошую шутку, хороший парадокс, развлеки нас — и можешь уйти.
— Вы ожидаете от меня невозможного?
— Ты один можешь оценить правильность своего вопроса. Итак, мы начинаем…
Обдумывая свою задачу, Элрик сидел и наблюдал, как великий Владыка Хаоса начал свои могущественные эксперименты.
Огненные стены медленно замерцали и исчезли, и он снова увидел обширную бесплодную равнину плоского камня. Воздух потемнел, и стон ветра пронёсся по равнине. Облака в небе перетекали во множество форм — чуждых, тёмных, незнакомых, чёрных и дымно-оранжевых одновременно…
Скалы поднялись, подобно лаве, стали жидкостью, обратились гигантами, горами, древними животными, чудовищами, грифонами, василисками, химерами, единорогами. Расцветали леса, растения в них были огромными и экзотичными, над ними летали слоны, и большие птицы топтали кипящие у них под ногами горы. Столбы разноцветного света поднялись в небо, пересекаясь и смешиваясь. Песня диких львов упала с небосвода на лес и снова взлетела ввысь — музыкой одиночества.
Потом лес растаял, чтобы стать океаном, многочисленная армия высохших карликов, тянущих за собой лодки, появилась из его глубин. Они прошли по кипящим водам и поднялись в полыхающее небо. Покинув океан, они распустили паруса своих лодок, уселись в них, смеясь, крича и размахивая руками, и с невероятной скоростью унеслись к горизонту.
Всё вокруг текло и менялось, покорное власти Хаоса. Смешивались, соединяясь воедино, восторженное безумие и ревущий ужас, любовь, ненависть и музыка.
Небо дрожало в разноцветном безумии, белый залп расцвёл через сплетения синих, фиолетовых и чёрных жил, иссушающе-красный и вкрапления жёлтого перемешивались, перемешивались, перемешивались с омерзительно-зелёным. На этом кипящем фоне то и дело возникали причудливые формы.
Владыка Хаоса кричал и пел, и вместе с ним пели и кричали его сверхъестественные создания, и Элрик вместе с ними, и застывшие статуи, которые он видел, плакали и смеялись.
Гротескная помесь человека и дерева вонзила в землю свои корни, которые достигли гор и установили их вершины в землю, подобно перевёрнутым пирамидам. На плоской поверхности появились танцовщицы в ярких одеждах, которые трепетали и вспыхивали вокруг них. Их движения были изломанными, на нечеловечески бледных, прекрасных лицах застыли улыбки. Элрик разглядел нити, привязанные к их конечностям, и тихо смеющегося кукольника ростом с медведя, который управлял ими. С другой стороны устремилась маленькая фигурка с косой, которая была в сотню раз больше, чем её хозяин. Она принялась быстро обрезать нити — и всё исчезло, сменилось сверкающей струёй зелёного и оранжевого пламени, которое растеклось хаотичными зигзагообразными потоками.
Властитель Хаоса улыбнулся, довольный своими творениями, Элрик же нахмурился — сотворить нечто подобное ему явно было не под силу.
Много часов продолжалась эта фантасмагория Хаоса — Тешван брал элементы окружающего мира и тасовал их, выворачивал наизнанку, переставлял с конца в начало, создавал потрясающие, странные. прекрасные, безобразные комбинации до тех пор, пока не достиг удовлетворения в постоянном изменении и движении. Наконец движение застыло в образ, который не был окончательным, а являлся таковым лишь до тех пор, пока не наскучит Владыкам, и они не начнут новый Час Перемен.