Оглядывая переполненную гостиную, задаюсь вопросом, зачем я пришла и почему не могу быть такой, как остальные здесь. Все мои одноклассники кажутся расслабленными, и, судя по смеху и шуткам, хорошо проводят время. А еще есть я, забившаяся в самый темный угол комнаты в попытке стать невидимкой. Я прислоняюсь спиной к стене позади и прижимаю пиво, которое мне дали, когда я пробиралась сюда, поближе к животу. Банка все еще полная. Я попыталась сделать глоток, но в ту секунду, когда вкус коснулся языка, мне захотелось выплюнуть жидкость на пол. Я никогда не пила до сегодняшнего вечера, даже глотка пива моего отца или вина Шелби. Теперь знаю, что на самом деле пиво отвратительное — реально отвратительное. Может быть, если бы не было теплое, все было бы не так плохо, но это сомнительно.
— Ты в порядке? — подходя ко мне сбоку, задает вопрос Гейб, которого я попросила пойти со мной.
Я поворачиваю голову и смотрю на него.
— Да.
— Лжешь.
Он прижимается своим плечом к моему, и я сжимаю губы, чтобы удержаться от улыбки. Я закатываю глаза, когда он улыбается. Гейб выше меня, но ненамного, и худощавый из-за ежедневного плавания в местном крытом бассейне. Он симпатичный, со светлыми волосами с легким рыжеватым оттенком и голубыми глазами, которые всегда улыбаются. В отличие от меня, у Гейба нет проблем в общении с людьми и налаживанием контактов. Тем не менее, он никогда не заставляет меня тусоваться с кем-то еще, потому что знает — это заставляет меня чувствовать себя неловко. Когда он прислоняется спиной к стене рядом со мной, я осматриваю комнату, размышляя, стоит ли мне просто позвонить Шелби, чтобы она забрала меня, поскольку я так и не видела Денвера.
Поворачиваюсь, чтобы сказать Гейбу, что собираюсь уходить, но замираю, когда в животе начинают танцевать бабочки. Я поворачиваю голову в сторону, и мое сердце начинает учащенно биться.
— Привет, — приветствует меня Денвер с легкой улыбкой.
— Привет.
Я улыбаюсь в ответ, и его взгляд смягчается, заставляя бабочек в моем животе еще быстрее танцевать и переворачиваться.
Он смотрит на Гейба и задирает подбородок, как это делают крутые парни, а потом его взгляд возвращается ко мне.
— Я рад, что ты пришла.
Клянусь, я чувствую, как его пальцы касаются моего живота, и мое сердце колотится еще сильнее.
— Денвер, тащи сюда свою задницу! — кричит кто-то, и Денвер смотрит в сторону кухни, его челюсть напрягается.
— Господи, да они и так уже пьяны. — Он оглядывается на меня и качает головой, выглядя раздраженным. — Ты побудешь здесь еще? — спрашивает он, когда группа людей на кухне начинает скандировать, призывая его присоединиться к ним.
— Возможно.
Я переминаюсь с ноги на ногу. Я действительно не знаю, как долго еще смогу здесь оставаться, учитывая, насколько неуместно себя чувствую.
— Не уходи, пока мы не поговорим.
— Я...
— Пожалуйста, — добавляет он.
— Хорошо, — говорю я, услышав мягкость в его тоне.
Денвер кивает подбородком Гейбу, разворачивается, чтобы пройти через комнату на кухню и его пальцы нежно скользят по моим. На этот раз я знаю, что чувствую. У меня в животе возникает странное ощущение, когда я наблюдаю, как его друзья приветствуют его улюлюканьем и толчками в спину. В отличие от меня, он вписывается в общество; так было всегда.
Почему я здесь? Почему он хотел, чтобы я пришла, и о чем хочет со мной поговорить?
— Не хочешь пойти потусоваться на улице? — спрашивает Гейб, и я отрываю взгляд от Денвера.
— Да.
— Давай. — Он берет меня за руку и ведет через переполненный дом к задней двери. — Лучше? — спрашивает он, когда мы стоим снаружи, на задней деревянной веранде, под звездной ночью.
— Хотела бы я не быть такой неуклюжей, — признаю я, ставя банку пива на перила, чтобы засунуть руки в передние карманы толстовки.
— Это мило, — улыбается Гейб, дергая меня за кончик волос.
Хихикая, я качаю головой.
— Это не так.
Я отворачиваюсь от него, и мой взгляд останавливается на окне, выходящем на кухню — окне, через которое я вижу, как Денвер целует Памелу. Я отвожу от них взгляд, чувствуя, как мое сердце ухает в животе.
Памела — старшеклассница, настолько хорошенькая, что работала моделью у пары известных дизайнеров. Я случайно услышала, как она сказала, что после окончания школы переезжает в Нью-Йорк, чтобы работать моделью на постоянной основе. Я не сомневаюсь, что у нее все получится, если она действительно поедет. С другой стороны, может быть, она и не поедет; может быть, она останется с Денвером, или, может быть, он поедет с ней.
— Я хотел кое о чем с тобой поговорить, — говорит Гейб, и я пытаюсь сосредоточиться на нем, а не на том, как мое сердце сжимается в груди, а желудок сводит от тошноты.
— Хм-м?
Я смотрю на него, замечая, что он выглядит напряженным. На самом деле, он выглядит нервным.
— Я хотел спросить, не захочешь ли ты... — Он вытаскивает мою руку из-под толстовки, успокаивая меня своим прикосновением. — Мне было интересно, не захочешь ли ты стать моей девушкой.
— Девушкой, — повторяю я на тихом вдохе, опуская глаза на его руку, обхватившую мою.
— Я знаю, что мы друзья, но ты мне нравишься. Ты мне всегда нравилась.
Я смотрю ему в глаза, и мое сердце подкатывает к горлу, пока я обдумываю свой ответ. С Гейбом все всегда было легко. Он не заставляет меня нервничать или тревожиться. Одной улыбкой или прикосновением он не заставляет меня чувствовать себя так, словно я в море в поисках якоря, который удержал бы меня на привязи, чтобы я не уплыла. С ним я чувствую себя в безопасности. Мне нужна безопасность.
— Да, — шепчу я, поднимая на него глаза, и Гейб улыбается.
Я хочу улыбнуться в ответ, но не делаю этого, потому что в глубине души знаю, что на самом деле мне не нужна безопасность.
***
Денвер
21 год
Я беру бутылку в руку и делаю большой глоток. Алкоголь обжигает горло и согревает желудок. Я пью уже месяц подряд, с того самого дня, как вернулся в город. С того самого дня, как я узнал, что Обри и Гейб собираются пожениться. Никто не говорил мне о предстоящей свадьбе. Даже родители скрывали от меня эту новость.
— Пьянство не помешает наступить завтрашнему дню, — говорит Линкольн стоя с боку от меня, я поворачиваюсь, и сверлю его взглядом. — Черт, чувак. — Он проводит пальцами по своим темным волосам. — Я знаю...
— Ты ни хрена не знаешь, — рычу я, встаю и забрав бутылку с собой, прохожу через комнату.
— Чувак, это дерьмо чертовски мучительно. — Он прав, это мучительно. Быть влюбленным в женщину, которая выходит замуж за кого-то другого — это полный пиздец. — Я понимаю, почему ты...
— Не надо. Не ходи туда, черт возьми.
Я указываю на него пальцем, и он качает головой. Поднимаю бутылку и делаю еще один глоток, желая, чтобы я уже отключился к чертовой матери.
— Тебе нужно остановиться.
Он приближается ко мне, прижимаясь своей грудью к моей.
— Отвали на хрен.
Моя рука сжимается в кулак, во мне бурлит адреналин. Я готов к драке, готов к ней уже несколько дней, месяцев — нет, черт возьми, лет.
— Блядь, если ты захочешь остановить свадьбу, я буду там с тобой, поддерживая тебя. Но я не буду смотреть, как ты медленно убиваешь себя, упиваясь алкоголем.
Я закрываю глаза, моя грудь болит с каждым вдохом.
— Она должна была быть моей, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. — Она должна была быть моей! — реву я, швыряю бутылку и наблюдаю, как она разбивается о стену при ударе, а золотистая жидкость разлетается во все стороны.
— Знаю. — Друг хватает меня сзади за шею, притягивая мой лоб к своему. — Я знаю.
— Она должна была быть моей, — повторяю я еще раз охрипшим голосом.
***
Денвер