— Нет, я принимаю таблетки. Пожалуйста, я не хочу, чтобы между нами что-то было. — Ее ногти впиваются мне в спину, глаза встречаются с моими.
— Пожалуйста.
— Черт.
Я скольжу в Бри, не медленно, не торопясь, как следовало бы. Я с силой врезаюсь в нее, наблюдая, как вспыхивают ее глаза и откидывается голова, а губы приоткрываются. Черт, мои яйца напрягаются, а зубы скрежещут друг о друга. Я никогда не чувствовал ничего подобного тому, что чувствую сейчас. Бри обнимает меня, и требуется все мое мужество, чтобы не вырваться и снова не ворваться в нее.
— Ты в порядке?
— Боже, да.
Ее мягкие руки поднимаются вверх по моей груди, обнимают мою шею. Бри поднимает голову, прижимаясь своими губами к моим.
— Пожалуйста, Денвер.
Я не двигаюсь. Я пытаюсь запомнить этот момент, ее вкус все еще на моем языке, запах ее кожи, ощущение того, как она влажна и плотно прижимается ко мне, взгляд ее глаз.
— Я люблю тебя.
Слова вылетают сами собой, я не задумываюсь. Это не первый раз, когда я говорю ей, что люблю ее, но есть что-то в том, чтобы сказать это прямо сейчас, что кажется другим, значительным.
Ее лицо смягчается, и рука обхватывает мой подбородок.
— Я тоже люблю тебя. И всегда любила.
— Черт.
Я завладеваю ее ртом, затем вынимаю член и медленно вхожу обратно в нее. Идеально, так чертовски идеально, как и все в ней. Ее киска создана специально для меня. Я поднимаю голову, отрываясь от ее губ, и наблюдаю за нашей связью.
— Прикоснись к себе, Бри, — приказываю я, и Бри нерешительно скользит руками вниз по моей груди и животу, затем пальцами легко скользит по клитору. — Потрогай себя, детка.
Ее пальцы ускоряют темп, а глаза закрываются, ее киска начинает содрогаться.
— О боже мой, — шипит она, ее пальцы разжимаются, чтобы почувствовать нашу связь, когда я начинаю входить в нее снова и снова.
— Я… Боже, это... это все.
Бри права; это все — она, я, связь, которую мы разделяем, любовь, которую мы испытываем друг к другу, жизнь, которую я собираюсь построить с ней. Это все.
— Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся.
— Никогда.
Я продолжаю ласкать, глубоко и жестко трахая. Даже когда ее глаза открываются, чтобы встретиться с моими, ее громкие стоны начинают заполнять тишину, а ее киска начинает пульсировать вокруг моего члена, я не останавливаюсь. Я продолжаю входить в нее, беря ее жестко и глубоко, желая погрузиться в нее так глубоко, что она никогда не сможет избавиться от меня. Я знаю точный момент, когда наступает ее оргазм, и когда это происходит, я чувствую, как мои яйца напрягаются, а мышцы натягиваются. Я толкаюсь в последний раз и кончаю глубоко в Бри, прижимаясь губами к ее губам, а ее ноги и руки крепко обхватывают меня.
— Ждал годы, — шепчу я ей в губы. — Гребаные годы, чтобы почувствовать тебя, всю тебя.
— Денвер.
— Я бы ждал тебя вечно, Бри. — Я запрокидываю лицо, чтобы заглянуть в ее прекрасные глаза, и поднимаю руку, чтобы провести пальцами по ее нежной щеке. — Я бы никогда не пожалел об этом, ни на секунду. Я бы ждал тебя вечно, если бы знал, что буду чувствовать то, что чувствую сейчас, знать, что ты моя во всех отношениях, какие только могут быть.
Глаза Бри наполняются слезами, и когда я вижу выражение ее блестящих радужек, чувствую, как мои собственные становятся влажными. Бри притягивает меня к себе, чтобы уткнуться лицом мне в шею. Рыдание вырывается из ее груди, и я прижимаю ее к себе.
Черт возьми, да, я бы ждал всю жизнь, если бы знал, что в конце концов это случится, что в конце концов мы будем друг у друга.
ГЛАВА 10
Обри
Прижавшись к Денверу, положив свое бедро на его бедро, а руку на его пресс, я изо всех сил пытаюсь заснуть. Но не могу. Как бы ни старалась, не могу заставить свой мозг отключиться. Это не значит, что я не устала, потому что это не так. Мое тело измотано; каждая мышца болит по-настоящему сильно, но даже после двух раундов секса и получения пяти по-настоящему потрясающих оргазмов мой глупый мозг не успокаивается, чтобы я могла немного отдохнуть.
Не желая будить Денвера своим беспокойством, я осторожно сползаю с кровати и поднимаю с пола его термобелье с длинными рукавами. Я натягиваю его через голову, позволяя подолу упасть почти до колен, а затем поднимаюсь по лестнице на верхнюю палубу. Здесь холодно, намного холоднее, чем было до того, как мы ушли внутрь. Я обхватываю себя руками за талию и шаркаю к борту лодки. Я смотрю на звезды и океан, пытаясь позволить тишине наполнить меня умиротворением. Не знаю, что не дает мне уснуть. Может быть, все дело в потрясающем сексе и оргазмах. Может, это осознание того, что мое время наедине с Денвером и тем пузырем, который мы здесь создали, подходит к концу. Или, может быть, это просто я прихожу к осознанию чего-то невероятно печального. Я крепко зажмуриваю глаза, когда это понимание полностью проникает в меня. Если бы я не потеряла Гейба, я не знаю, было бы у меня то, что есть сейчас, — шанс на счастье с мужчиной, в которого была влюблена с детства. С мужчиной, который был влюблен в меня так же долго.
— Я любила тебя, — шепчу я в холод, не задумываясь. — Я любила тебя. Пожалуйста, ни на секунду не думай, что я этого не делала. Это просто... — Я делаю прерывистый вдох. — Это нечто большее. Это все.
Я подпрыгиваю, когда руки обхватывают мою талию сзади, и делаю резкий, испуганный вдох.
— Ты в порядке?
Услышав беспокойство в голосе Денвера, я открываю глаза и вижу звезды над нами, отражающиеся в воде.
— Да.
— Не могла уснуть? — спрашивает он, утыкаясь носом в мою шею.
— Нет, — отвечаю я, кладя свои руки поверх его.
— Что у тебя на уме?
— Гейб, — отвечаю я, чувствуя, как напрягаются мышцы Денвера и его тело начинает отстраняться от моего. Я не отпускаю его. Я крепче обхватываю его руками и держусь крепче.
— Бри.
— Он провел много времени на улице под ночным небом после того, как мы выяснили, что с ним не так, — начинаю я, и руки Денвера болезненно сжимаются, из-за чего мне трудно сделать вдох, но я борюсь с этим. — Он сидел в своем кресле на палубе, запрокинув голову, и смотрел на звезды. — Мои глаза на мгновение закрываются при воспоминании. — Однажды я спросила его, что он ищет, и он сказал, что ждет «падающие звезды». — Мое зрение затуманивается. — Когда он увидел одну, у него не возникло желания поправиться. — У меня начинает сжиматься горло. — Все его желания были адресованы мне. — Я сглатываю комок в горле, выдыхаю сквозь него и продолжаю. — Он был моим лучшим другом. Он был добр ко мне. Мы были счастливы. Я не жалею о той жизни, которую мы прожили вместе, но я...
— Не надо, — рычит Денвер, его слова и руки сжимаются, чтобы прервать меня. — Даже не говори этого. Я бы этого не хотел. Он что-то значил для тебя, детка, и да, иногда мне трудно это принять. Но ты права. Ты была счастлива. Я рад, что ты была счастлива. Я всегда хотел этого для тебя, тогда и сейчас.
— Это так странно, — шепчу я, поворачиваясь в его объятиях и заглядывая в глаза, которые всегда любила.
— Что странно?
— Счастье. Быть счастливым. Это странно. Тогда я думала, что была счастлива. — Я качаю головой. — Нет, я знаю, что тогда я была счастлива. Но я счастлива сейчас.
Я поднимаю руки и обхватываю их с обеих сторон его шеи.
— Это совсем другой вид счастья. Счастье, которое я ощущаю всей своей душой. За последние два дня я поняла, что с тобой я чувствую себя полноценной. Чувствую себя завершенной. Я не знала, что раньше не была такой, но ты дал мне это.
— Детка...
Я перебиваю, зная, что мне нужно заставить его понять, даже если это причиняет боль.
— Если бы у меня была власть изменить ситуацию, я бы этого не сделала. — Я смотрю вдаль, ненавидя себя даже за то, что признаю правду вслух. — Я бы ничего не изменила, потеряв его. —Я опускаю голову вперед, когда рыдание вырывается из моего горла, и слезы, с которыми я боролась, вырываются на свободу. — Я бы ничего не стала менять, потому что без этого я не смогла бы обладать тобой. И я не могу представить, что не смогу испытать это.