Марк Егорчев
Последние боги: Пробуждение
Глава 1: Тишина перед бурей
Меня зовут Марк, и до недавнего времени я жил самой обычной жизнью. Учёба, работа, вечерние посиделки с другом в съёмной квартире. Всё шло своим чередом. Но если бы мне тогда сказали, что через неделю мир превратится в хаос, я бы только посмеялся.
Той ночью Владивосток казался спокойным. За окном редкие машины лениво катились по улице, вдалеке слышались крики студентов, возвращавшихся с вечеринки. В комнате пахло кофе и слегка перегретой электроникой.
Я сидел за ноутбуком, пытаясь разобраться с кодом для курсовой. Рядом, на кровати, лежал Макс — мой сосед и лучший друг. Обычно он бы играл или листал ленту на телефоне, но сегодня просто свернулся клубком, натянув одеяло до самого носа.
— Ты точно не хочешь выпить чаю? — спросил я, не отрываясь от экрана.
— Отвали… башка трещит, — пробормотал он из-под одеяла.
Макс чувствовал себя хреново уже второй день. Температура, слабость, озноб. На COVID не похоже — тест отрицательный. Грипп? Может быть.
Я вздохнул и посмотрел на часы: 23:47.
Снаружи что-то глухо грохнуло. Я поднял голову, прислушался. Тишина. Наверное, просто кто-то уронил мусорный бак. Но почему-то на душе стало неспокойно.
В голове неприятно закололо, как будто кто-то провёл лезвием по вискам. Лёгкий звон в ушах. Я поморщился.
— Чёрт… Макс, у тебя тоже шум в ушах?
Ответа не было. Я повернулся. Макс лежал неподвижно.
— Эй?
Подошёл, тронул за плечо.
Кожа горячая, но он не отреагировал. Дыхание было… странным. Длинные, редкие вдохи, как у человека, который заснул слишком глубоко.
Я тряхнул его сильнее.
— Макс, проснись.
Тишина. Мне стало не по себе. Я присел на кровать, вглядываясь в его лицо. Свет от монитора отбрасывал на кожу бледные тени. На шее пульсировала вена, но очень медленно, лениво.
Я сглотнул. Что-то было не так. Но тогда я ещё не понимал, насколько всё плохо. Я смотрел на Макса, стараясь убедить себя, что он просто очень крепко уснул. Но что-то внутри настойчиво кричало: “Нет, всё не так.”
Я ещё раз потряс его за плечо, сильнее.
— Макс, не беси, вставай.
Ноль реакции. Я поднёс руку к его лицу — дыхание было слабым, но ровным. Ладонь обожгло жаром. Сердце застучало быстрее.
Окей, может, это просто сильный жар. Надо сбить температуру. Я схватил телефон, чтобы загуглить, что делать, но взгляд скользнул по экрану, где всплывало новое уведомление из новостей:
“Во Владивостоке фиксируются массовые случаи странной комы. Люди падают без сознания и не просыпаются.”
Я замер. Пролистал дальше.
“Врачи не могут объяснить причину. Госпитализации переполнены. Ученые говорят о возможном вирусе, но подтверждений нет. Власти советуют сохранять спокойствие.”
Да уж. Какого хрена тут сохранять? Я посмотрел на Макса. Чёрт. Так вот оно что.
Три дня неизвестности
Я не вызвал “Скорую”. Звучит ужасно, но после сообщений в сети это казалось не лучшим решением. Людей забирали, а потом о них никто не слышал.
Поэтому я просто следил за Максом, сбивая температуру мокрыми полотенцами, пытаясь хотя бы как-то помочь.
Первый день прошёл в тревожном ожидании.
Второй — в страхе.
На третий я понял, что сам нахожусь в коме, только в другой — информационной. Мир рушится, но никто не орёт
Телевидение несло какую-то бессмысленную чушь про “эпидемиологическую обстановку”, политики талдычили:
“Мы держим ситуацию под контролем”.
Но в сети была совсем другая картина. Люди исчезали. Больницы переполнены. Половина врачей уже либо в коме, либо сбежала. Обычная жизнь ещё продолжалась, но в воздухе пахло паникой.
Кафешки работали, транспорт ходил, студенты всё ещё бухали по вечерам. Но это было похоже на симуляцию нормальности. Продукты в магазинах стали исчезать быстрее. Полки ещё не были пустыми, но ощущения были тревожные. Как перед ураганом, когда ветер уже поднимает пыль, но шторм ещё не начался.
Я покупал еду, как ни в чём не бывало, а потом возвращался в квартиру и проверял Макса. Тот не менялся. Лёгкое дыхание. Закрытые глаза. Иногда подрагивали пальцы, словно во сне. Мне хотелось верить, что он проснётся. Но на четвёртый день надежда начала рушиться.
Что-то изменилось
Я проснулся от странного звука. Глухой, тянущийся скрежет.
— Макс!
Я вскочил, в два шага оказался у его кровати.
Он лежал, как и раньше, но теперь его тело содрогалось. Пальцы скрючились. Изо рта вырывался едва слышный хрип.