Я нашёл Виктора у здания главного корпуса ДВФУ. Он стоял на крыльце, опираяся на окровавленный двуручный меч, а вокруг него сгрудились несколько Щитов. Глаза его были тёмными, напряжёнными, но, завидев меня, он слегка кивнул.
— Жив? — бросил он, смерив меня взглядом, но в голосе слышалось не только напряжение, но и скрытая радость.
— Живее всех мёртвых, — ответил я, усмехнувшись. — Ты как?
— Гончие мертвы. Остались отдельные крысы. Их добивают. — Виктор кивнул в сторону нескольких бойцов, методично прочёсывающих территорию. Затем посмотрел на меня внимательнее. — Что вообще произошло? Почему мы все пришли в себя? И где эти сраные телепаты?
Я задержал на нём взгляд, оценивая, стоит ли сразу выкладывать всю правду. Но какая, к черту, разница? Всё равно узнают.
— Оба мертвы, — сказал я спокойно. — Гуров пытался меня убить, Князев пытался меня подчинить. Теперь их больше нет.
Виктор выругался сквозь зубы и снова взглянул на здание, где ещё недавно заседали те, кто управлял этим лагерем. Теперь оно стояло тёмное и безмолвное. Символично.
— Нам нужно поговорить со всеми, кто здесь хоть что-то решает, — сказал я. — Без Триумвирата начнётся бойня за власть.
— Думаешь, они согласятся просто взять и собраться? — Виктор усмехнулся. — У многих идеи поинтереснее.
— У многих ещё и трупы их хозяев перед глазами. Это работает отрезвляюще.
Я развернулся, вышел на середину площади, взмахнул рукой и запустил в небо огромный огненный шар. Он взвился вверх, осветив кампус, и на секунду окрасил всё в зловещий кровавый оттенок. Я на секунду офигел — после убийства Князева и Гурова я конкретно так усилился. Ещё вчера такой огромный шар я выдать бы не смог.
Люди начали выглядывать из укрытий. Кто-то осторожно выбрался на улицу, сжимая в руках оружие. Гражданские, бывшие военные, несколько уцелевших приближённых Триумвирата. Я заметил даже пару научных работников из лабораторий. Они стояли, неуверенно переглядываясь, но страх перед тем, что будет дальше, заставил их прийти.
Постепенно люди стекались на площадь. Виктор тем временем подошёл к группе Щитов, отдавая короткие распоряжения. Вскоре они начали прочёсывать территорию, загоняя остальных выживших начальников к месту сбора.
Через час на площади собралась основная часть тех, кто ещё мог иметь голос в решении будущего лагеря. Виктор встал рядом со мной, оглядывая собравшихся.
— Ладно, ты всех собрал, — он хмыкнул. — Но что теперь?
Я глубоко вдохнул, осматривая людей перед собой. Виктор скрестил руки на груди, но в глазах читался интерес.
— Ну давай, жги, — пробормотал он. — Ты же у нас главный любитель эффектных заявлений.
— Теперь мы решим, как жить дальше, — сказал я, делая шаг вперёд.
Толпа, собравшаяся на площади, постепенно приходила в себя. Люди переговаривались, кто-то шептался, кто-то оглядывался по сторонам, словно ожидая, что из темноты вот-вот выйдут солдаты Триумвирата и восстановят привычный порядок. Но этого не случилось. И больше не случится.
Я посмотрел на Виктора, и он молча кивнул.
— Здесь не место для разговоров, — громко сказал он, перекрывая гул голосов. — Нам нужен лекторий. Пошли.
Группа Щитов двинулась первой, задавая направление. За ними потянулись остальные: военные, гражданские, оставшиеся приближённые Триумвирата, учёные.
Я шагал в первых рядах, чувствуя на себе взгляды. Кто-то смотрел с надеждой, кто-то с настороженностью, кто-то с плохо скрываемым страхом. Эти люди привыкли жить в подчинении. Они не знали, что делать с собой, когда никто не отдаёт приказы.
Лекторий представлял собой огромное помещение, рассчитанное на сотни человек. Когда-то здесь читали лекции студентам, но теперь это место стало импровизированным залом для совета. Я вошёл внутрь одним из первых и окинул взглядом аудиторию. Ряды кресел, сцена, большое табло на стене. Всё покрыто пылью и следами запустения, но сейчас это было лучшее место для собрания.
Щиты заняли позиции вдоль стен, обеспечивая безопасность. Люди расселись по местам, гул голосов постепенно затихал. Виктор вышел вперёд и осмотрел зал.
— Ладно, давайте начнём, — сказал он. — Если у кого-то есть вопросы, задавайте их сейчас.
Молчание длилось несколько секунд, а потом раздался голос.
— Что с Триумвиратом? — спросил кто-то из бывших военных.