Потиний Пил под завывания сервоприводов экзоскелета поднял Варлама, а Христос стянул с того шлем. Гаргульям удалось пробить горжет и нанести несколько ударов прямо по горлу воина. Варлам побледнел ещё сильнее прежнего. Казалось, что даже татуировки посерели. Кожа натянулась на лицевых костях, десантник едва открывал глаза. Он потерял слишком много крови. И, скорее всего… дар речи.
Торгнюр скривился:
– Херово, конечно. Но до свадьбы заживёт! – скальд похлопал Гвардейца Ворона по наплечнику. – Поставят тебе такой же голосовой модуль, как у меня, и тогда нас совсем сложно будет отличить.
Варлам вымученно улыбнулся.
– Всегда поражался вашей выносливости, – проговорил Потиний. – Чуть голову не оторвали и ничего… до сих пор жив.
Анрайс подошёл ближе и хлопком ладоней захватил внимание Варлама, который клевал носом.
– Держись, брат. Мы тебя выведем. Только держись!
Тем временем Геральт поморщился и вырвал острый кусок железа из ноги. Кровь струйкой выплеснулась на сабатон, но уже через несколько секунд "фонтан" высох.
– Теперь я замыкающий, капитан, – предупредил Геральт.
– А ты не можешь… – начал было Анрайс, но кодиций только покачал головой.
– Неплохо даётся разрушение. Чтение мыслей, передвижение предметов на расстоянии – хуже. Лечение совсем из рук вон плохо. Даже себя восстановить не могу.
– Зараза… – только и ответил Анрайс.
– Есть и хорошие новости, капитан, – произнёс Христос. – Мы почти у цели.
Анрайс прислушался.
И в самом деле. Не нужен был сонар, чтобы почувствовать биение сердец, питающих ихором многокилометровое тело пустотного хищника.
3
Перед Лотианским Сражением всех корабельных комиссаров и со "Злого Рока", и с "Мушруша" перевели на "Танцующую с бурей". Мортен не слишком надеялся на команду, которая при выборе между смертью и работой на врага уже совершила однажды ошибку.
После того, как зубы тиранидского поглотителя вцепились в золотистую шкуру крейсера, Гула Энлил поняла, что командор ошибся. Комиссаров на борту "Мушруша" не хватало.
Когда поглотитель всё-таки выплюнул добычу не в силах её прожевать, он запустил внутрь своих порождений. Тираниды заполонили палубы и коридоры крейсера. Попытки сопротивления не оканчивались ничем иным, как бойней. Враг не брал пленных.
Омар Уту защищал арсенал, приготовившись подорвать корабль, а Гула и Немрод Энлил стояли до конца, чтобы офицеры на капитанском мостике пробовали одну за другой попытки вырваться из капкана чужаков. Автоматические орудия крейсера до сих пор обстреливали щупальца, которыми тварь притягивала "Мушруш" к себе. Но на смену сожжённым прилетали десятки, на смену десяткам – сотни тросов из плоти.
Штурмовики сплотились вокруг инквизиторов и бились до конца. Сейчас они ждали очередного приступа. Бойцы в чёрных доспехах, в противогазах с алыми линзами судорожно сжимали оружие. Они должны были вызывать страх у врагов, но теперь… там за страшной маской – Гула могла поспорить – каждый боец побелел и уже искусал губы в ожидании конца.
Только инквизитор ещё сохраняла спокойствие. Гула уже умерла однажды, и подобная участь её не страшила.
Гула обвела взглядом широкий зал с высокими потолками, который находился прямо у входа на капитанский мостик. Некогда это было местом торжества. Здесь хранили вражеские стяги и трофеи, поднятые с тел ересиархов. Давали клятвы и прощались со всеми, кто погиб, исполняя инквизиторский долг.
Зал славы, чести и памяти. Ныне это место походило на языческое капище.
Дым, кровь, изуродованные тела. Стяги сгорели, а солдаты забывали данные на святых книгах клятвы. И если штурмовики Инквизиции уже успели увидеть за свои жизни множество вещей куда страшнее тиранидских чудовищ, то для корабельной команды этот абордаж стал настоящим кошмаром.
Матросам обычно хватало одного столкновения с лавиной клацающих челюстей и шипящих пастей, чтобы потерять рассудок.
Издали донёсся гул. Когти царапали пол, капли кислоты срывались с языков и с шипением прожигали металл. Гортанными криками твари призывала на бой сородичей. Шелестящая волна тиранидов вырвалась из коридора напротив, из прожжённого отверстия на полу, с потолка, проломленного зубами поглотителя.
Отовсюду.
Загрохотали турели "Тарантул". В сторону ожившего цунами потянулись раскалённые нити выстрелов тяжёлых ранцевых излучателей. Может быть, Ангелу Смерти нападение гаунтов и не казалось чем-то ужасным, но обыкновенные люди каменели при виде потока чудовищ.