Побуждаемая к действию скорее холодной логикой, нежели чувствами, она метнулась к супругу. Её имплантаты отметили перерезанные вены и артерии. Процессоры вывели перед глазами вероятности выживания Немрода после полученных ран.
Печаль.
По крайней мере, Гула ощутила печаль.
Воин тиранидов отвлёкся на выживших штурмовиков. Они столпились у врат на мостик и отчаянно отстреливались.
Немрод из последних сил протянул Гуле руку. На его губах навсегда застыло её имя.
Смысла больше не было.
Гула хотела было уничтожить тело мужа взрывом, чтобы его не грызли потрошители, но нигде не могла увидеть гранаты. Пол усеивали трупы людей и чужаков. Тогда инквизитор принялась сражаться.
Отчуждённо. Бесчувственно.
Через некоторое время её вывели из строя. Подрубили ноги, и оторвали левую руку, бросив в сторону, как надоевшую игрушку. К несчастью при падении она повредила связь нервных окончаний с процессорами и вообще не могла больше двигаться.
Когда тираниды проломили путь на капитанский мостик, до Гулы добрался выводок ползущих пастей – мерзких раздутых потрошителей. Одно из этих змееподобных чудовищ попробовало на вкус губы Гулы. Зашипело и выхаркало синтетическую плоть обратно.
От подобных событий всякий бы сошёл с ума.
Но Гула осталась… спокойна.
4
– Вот и всё, братья, – произнёс Анрайс. – Готовы?
Он оглядел отряд. Покрытые ихором и кровью с ног до головы, в побитых доспехах и с оружием, к которому чаще всего уже не было боеприпасов, порядком уставшие, но… всё ещё решительные, бесстрашные.
Ангелы Смерти.
Они обхватывали рукояти мечей и топоров, полушёпотом молились Императору, проклинали врагов или же стоически молчали, ожидая продолжения беспощадной рубки. Преодолели длинный путь и подошли к финалу.
Финал громко кричал о себе.
Розовая мембрана на пути десантников колыхалась при каждом ударе сердец поглотителя. Тонкая преграда – единственное, что отделяло отряд от цели.
– Давайте покончим с мразью! – воскликнул Торгнюр.
Силовой топор скальда отозвался на предложение хозяина вспышками.
– Варлам? – Анрайс посмотрел на тяжёлораненого соратника.
Гвардеец Ворона с готовностью вскинул кулаки, хотя многие в его состоянии даже встать с постели не могли.
– Держи, – Торгнюр передал Варламу грозовой щит, – пригодится.
Геральт же, немного помедлив, отдал штормовой болтер с парой магазинов.
– Надеюсь, будешь стрелять так же метко, как и бьешь прикладом, – мрачно проговорил кодиций.
Варлам дёрнулся было от замечания, но ничего не сказал. Да и не мог уже.
– Тогда погнали! – Анрайс взвёл цепной топор.
Мономолекулярные лезвия впились в преграду. Топор рычал, но прожёвывал тугую мембрану, забрызгивая пурпурным ихором господина, словно подначивая показать всем истинную натуру.
Анрайс перестал чувствовать чужацкую вонь. Только медный привкус на губах и резкий запах крови. Бороться с жаждой становилось всё тяжелее. На полпути он остановился и дрожащими руками стянул повреждённый шлем с головы. Повесил на пояс и продолжил пилить живую стену.
Остальные братья тоже присоединились, чтобы ускорить процесс.
И вот они внутри.
Могучие герои казались песчинками на фоне двух сердечных мышц, перегоняющих жизненные соки в теле огромного чудовища. Увитые венами и артериями они колыхались на высоте нескольких десятков метров. Их биение передавалось повсюду. Сотрясались сосуды, ткани и органы. По пруду внизу, в котором плавали тираниды, во все стороны шла рябь. Даже "воздух" – здешний отравленный газ – дрожал от усилия этих мясных гор.
Ангелы Смерти сделали первые шаги. И разница в размерах тут же прекратила играть хоть какую-то роль. Ведь с каждым шагом биение сердец поглотителя учащалось.
Чудовище боялось Ангелов. Ведь Ангелы пришли исполнить своё предназначение. Пришли сделать то, ради чего Император когда-то и изменил человеческую природу, создав совершенных воинов.
– Т…Тор-р-р… гнюр-р-р, – рычал Анрайс.
Капитан стоял у самой бездны, прежде чем сорваться в Красную Жажду.
– Ар-р-р...тер-р-рии!
Анрайс сдался перед даром и проклятьем потомков Сангвиния. Теперь капитан ревел громче цепного топора и бежал на врагов, которые поднимались из прудов зарождения.