Но самое неприятное – тираниды так измочалили "Мушруш", что тот превратился в дрейфующий скиталец. Лишь благодаря контратаке отряда "Мортен" и абордажных команд "Злого Рока", Омару Уту, немногочисленным матросам и офицерам крейсера удалось уцелеть. Не больше сотни из экипажа, который исчислялся десятками тысяч.
Зато посланная на гибель "Танцующая со смертью" смогла не только сохранить боеспособность, но и причинила тиранидам немало хлопот. Команда фрегата выполнила… даже перевыполнила поставленную задачу, уничтожив трёх трутней.
Обо всём этом рассказал командор Мортен, когда последний отряд Караула вернулся на "Злой Рок". Эта космическая битва стала тяжелейшим испытанием для десантников даже в сравнении с погружением в глубины Варпа на Скутуме. Многие воины держались исключительно на непреклонной воле, пока их ослабленные организмы вели отчаянную борьбу с вражескими ядами.
Капитан Захария, который стоял перед Анрайсом, упал на одно колено, оставив вмятину на полу. Воины Тигра потянулись было помочь командиру, но тот прошипел ругательства и вскочил. Дрожь била потомка Льва, но он не собирался признавать свою слабость.
– … такова обстановка, – продолжал Мортен свою речь.
Командор стоял на крыле "Громового Ястреба", к спонсонам которого уже крепили новые ракеты. Ни магосы, ни технодесантники не теряли времени даром.
– Мы стабилизировали фронт, – продолжал Мортен. – Флот механикумов перегруппировывается. Но наше дело в системе ещё не закончено.
Десантники затаили дыхание. Некоторые отряды уже выполнили по две боевые задачи, а даже у Ангелов Смерти есть предел.
– Сейчас "Злой Рок" полным ходом движется к миру-кузне. Мы будем у цели уже через шесть часов. Задача – удержать столичный шпиль Лотиана – так называемый "Шпиль Матери" – от крупной сухопутной атаки тиранидов. Мы до сих пор не получили никаких ответов от механикумов, но по заверению инквизитора, – Мортен указал ладонью на Омара, стоявшего рядом, – именно там находится средоточие власти культа Бога-Машины. Постарайтесь залатать доспехи и восстановиться после ранений. Капитанам Караула оставаться на связи. Я сообщу о проведении инструктажа.
Анрайс повернулся к бойцам и сказал:
– Братья, вы слышали командора. От себя добавлю, что вы просто молодцы! Отличная работа! Всегда бы так.
– Как так? – спросил Торгнюр.
Полуоторванная челюсть скальда не закрывалась, он ей даже пошевелить толком не мог. Говорил благодаря голосовому модулю. Тот не требовал ни движения языка, ни губ, ни чего-либо ещё.
– Едва ушли, – продолжил Торгнюр. – Слава Всеотцу, что не всех так разобрали, как Потиния. Кстати, – скальд повернулся к Христосу и магосу Пилу, – понравилась операция?
– Хаос, – только и ответил техножрец.
Торгнюр усмехнулся:
– Лучше не скажешь.
Космические десантники направились в арсенал. На выходе с палубы всех бойцов, вернувшихся из абордажей, обдавали струями обеззараживающего состава. Потом в специально предназначенной камере температуру поднимали до предельной, которую может перенести Астартес. Таким образом убивали заразу, подхваченную внутри кораблей чужаков.
Анрайс едва двигал ногами. Во время отступления с биокорабля в питающих цепях доспехов произошло короткое замыкание, и генератор отключился по защитам. Духи брони смолкли, и Анрайсу пришлось напрячь все силы, чтобы ворочать адамантиевой скорлупой. Он порядком устал, хотя многочисленные раны уже затянулись, благодаря мутации органа Ларрамана.
О цепном топоре такого нельзя было сказать. Он не восстановился, но был сыт и доволен, хотя львиная доля мономолекулярных зубьев осталась в костях жертв. На их месте торчали клочья мяса. Древняя реликвия с Литуаны как никогда напоминала демоническое оружие.
В арсенале кипела работа. Из громкоговорителей доносилось пение церковного хора. В воздухе стоял плотный дым жжёного елея. Техножрецы колдовали над возвращённым оружием и доспехами.
Сервиторы на автоматической линии собирали, вероятно, последнюю партию болт-снарядов. Над их головами мостовой кран переносил погибшего терминатора в другой конец помещения. Боевому брату из отряда "Мортен" сильно досталось – чудовища оторвали ему голову, вскрыли раковину кирасы и костяного панциря. Редкие капли крови Ангела всё ещё срывались с застывших сабатонов и кончиков латных перчаток. Тушили свечи, вызывали дрожь у механикумов, пятнали сервиторов, что не обращали внимания на религиозную подоплёку подобного акта.