– Какие миленькие! – произнёс Сишиас.
Он наклонился и нежно, насколько может быть нежным гнилое чудовище, дотронулся до колосков хищных растений. Те почувствовали присутствие и потянулись к ржавой латной перчатке. Уже скоро эти крохи превратятся в чумные росянки или ненасытные мухоловки. Первые, мясистые стебли с железистыми волосками, привлекут обитателей болот сладкой человеческой кровью, которая на поверку окажется клеем. Не сосчитать, сколько мошек и нурглингов уже стали жертвами таких растений, однако их высушенные мумифицированные тела не отпугивали любителей сладостей. Росянки осушали глупцов и тем самым убирали слабые звенья из цепи воинства Нургла.
Мухоловки были рассчитаны на более хитрых демонов. Они выворачивались наизнанку и манили светящейся пурпурной пыльцой, которую колдуны использовали во время обрядов. Зачерпнуть горсть мог даже мало-мальски ловкий человек, но цветок никогда не позволял взять всё. Розовые листья с острыми клыками вырывались из-под земли, ловушка схлопывалась, и жадный вор отправлялся в чрево мухоловки, только ноги торчали.
Это лишь малая часть всех растений чумного сада. За спиной Сишиаса вздымался настоящий лес с громадными грибами, многоногими гусеницами и мерзкими жабами. Вот и очередной камень, облитый отравой из дерьмомёта, открыл глаза, проквакал, выпустил перепончатые лапы и поскакал найти себе что-нибудь вкусненькое. Улыбка на лице Гниющей Ночи стала ещё шире, такой, что ещё немного, и верхняя часть головы отвалится за спину. Сишиас оттёр латной рукавицей несуществующий пот со лба. Он отвлёкся от работы и посмотрел на горизонт, к которому протянулись ряды тысяч оживших мертвецов, чумоносцев и зверей Нургла. В воздухе вились облака гигантских насекомых, но они не укрыли бушующую рукотворную стихию, мерцающей огнём, таким ослепительным и опасным.
Раздался рёв могучей машины. Сквозь ряды наступающих обратно пробивался "Лэндрейдер", покрытый чёрной краской банды Сишиаса. Избранный не придумывал для них замысловатого названия, а использовал часть своего имени.
"Гниющие" соответствовали данному прозвищу. Оно отражало суть этих чумных десантников, ведь каждый из них сродни ожившему мертвецу, только не обычному человеку, а Ангелу Смерти, сражённому Сишиасом.
"Лэндрейдер", перемазанный тёмными кровавыми разводами, украшенный гниющими потрохами сбитых зомби, остановился неподалёку. Со страшным скрипом в песок упала рампа, и по ней к Сишиасу спустился один из чумных десантников, который удерживал у локтя собственную отсечённую голову.
– Хозя-я-яин, – мертвец едва шевелил губами.
В белёсых глазах не сверкала искра разума. Сишиас наделил этих тварей совсем немногими талантами.
– Живые... меша-а-ают... добраться... до хранилища-а-а, – произнесла мёртвая голова. – Они жгут нас… с небес.
– Хм, – Сишиас взялся за подбородок, подумал несколько мгновений, а потом обернулся к цветущему саду. – Что ж, мои миленькие, я дал вам жизнь, кров и тепло. Ответьте мне тем же.
Деревья, грибы и высокая трава топей зашелестели. Они стали раскачиваться, будто налетела буря. Растения пульсировали, дрожали. Кора деревьев вспучилась и частично обвалилась. Ножки и шляпки грибов покрылись люминесцирующими наростами. Сишиас протянул к ним сжатый кулак, сказал "сейчас" и раскрыл ладонь. Чумной сад исторг миллионы миллионов светящихся потусторонним светом спор, которые превратили ночь в день и ослепили все авгуры зависшей на орбите флотилии.
Теперь живым оставалось рассчитывать только на себя.
10
Из песка выскочил двухметровый червь и едва не впился Аврааму в лицо. Десантник перехватил тварь за жвалы. Он повалил её под ноги и опустил сабатон чуть ниже головы. Разорванный надвое червь забился в судорогах.
Ловчий сделал шаг назад и развернул корпус, чтобы уйти от разрубающего удара чумоносца. Потом скитарий пригнулся и кувыркнулся вперёд, но рогатый демон преследовал, не давал опомниться. Чумоносец взмахнул проклятым клинком в надежде подрубить ноги проворному металлическому воину, но тот прыгнул, схватил демона за рог и повалил на спину. Молниеносное движение аккордовых когтей, и враг остался без головы. Ловчий стряхнул останки и приготовился к следующей схватке. Когти, да и вся оболочка скитария постепенно ржавела в едкой атмосфере демонического мира, и если не враг, то сама Мордвига-Прайм рано или поздно его прикончит.