А вот во время столкновения со стаями гарпий, с каргами и тем более харриданами избежать потерь не удалось. Наперерез полетели звенья "Адских Клинков" и "Когтей". Некоторые пилоты кричали от восторга, записывая на свой счёт три, а то и четыре десятка сбитых тварей, однако немногим было суждено нанести после боя соответствующие метки на фюзеляж.
Ревели автоматические орудия, шипели лазерные пушки, с крыльев срывались и устремлялись к целям ракеты. Тираниды превращались в брызги ихора и ошмётки хитина, но Великий Пожиратель с готовностью обменивал десятки, порой сотни верных солдат на одного вражеского. Навстречу истребителям Альфа-Легиона летели струи кислот и органические копья, способные пробивать металл. На пути атакующих появлялись едкие облака, разъедающие обшивку, или же тираниды сами бросались разорвать противника острыми когтями.
– Повелитель! – пришло сообщение от Вомверта, командира группы сопровождения. – Мы не задержим чужаков! Нужна помощь!
В былые времена подобные просьбы оканчивались для офицеров в лучшем случае переводом в ряды рабов, но Асфалот сделал исключение. Его легионерам ещё не приходилось участвовать в настолько ожесточённых сражениях.
Асфалот покинул тело и полетел навстречу харридану, который только что рассёк "Коготь" лапами-серпами, а потом выдрал пилота из кабины и съел. Харридан, дракон с бледной шкурой и фиолетовым панцирем, мог превратить в смятые обломки даже "Громовую Птицу", и Асфалот не мог рисковать целой ротой.
Зная о подавляющей мощи Великого Пожирателя, чернокнижник не сразу решился обратить на себя внимание. Асфалот лишился ещё нескольких боевых машин, и уже потом вздохнул, повёл плечами, повернул голову из стороны в сторону.
Он не превратился в копьё света, пронзающее чудовище, нет. Асфалот обернулся дымкой, пеленой, чтобы и самому скрыться от испепеляющего взора величайшего чужацкого псайкера, и оборвать нити марионеток. Без кнута и пряника далекого властелина тираниды стали тем, кем на самом деле являлись – всего лишь зверьём, неспособным к хитрым манёврам. Теперь ими управляли инстинкты, а поэтому чаще чужаки рвали не металл, а сочное мясо сородичей. Один харридан вцепился в хребет карги, другого облепили гарпии, и ослеплённый дракон столкнулся с тираноцитом, переломав собственные кости и смяв внутренние органы транспортному биокораблю.
Асфалот почувствовал жжение в висках. Он будто бы превратился в атланта из древних мифов Терры. Сперва чернокнижник не мог даже подобрать слова для описания психического давления, потому что был ошеломлён мощью, но потом он начал видеть себя наковальней, на которую опускаются разом сотни кувалд. Асфалот заскрежетал зубами, застонал, закричал так, что воины в "Громовом Ястребе" навели на него оружие – мало ли, стал одержим – и, наконец, снял заклятье.
Он ещё никогда не ощущал себя настолько хорошо. Асфалот сидел на металлической лавке, перетянутый страховочными ремнями, но чувствовал, будто парит в облаках. Если бы только не вкус крови от покусанного языка…
Чернокнижник уже хотел снова связаться с командиром группы сопровождения, когда в десантном отсеке зажглись алые предупредительные огни.
Легионеры Асфалота прорвались.
Слова не потребуются. Уже совсем скоро заговорят пушки.
3
Крепостная стена Тысячеликого Города вот-вот обвалится. И справа, и слева, куда не взгляни, десятки брешей, сквозь которые в улей проникали всё новые стаи чужаков.
Каждый приступ возглавлял иерофант – биотитан, сравнимый по размерам с "Гончими", но куда проворнее и ловчее. Эти существа камня на камне не оставляли от построек внутри. Однако Тысячеликий Город только рад вносимым изменениям. Именно так – "рад".
Асфалот хорошо знал, что это место – не просто поселение, что Тысячеликий Город – даже не дух или высший демон. Он – причина, по которой Владыку зовут Архитектором, внутренняя суть Тзинча с планами внутри планов, с самыми невообразимыми формами и безумным сочетанием цветов.