Однако даже у подобной природной мощи, у такой стихии есть уязвимое место. Эта сила – часть окружающего мира с его законами и порядками.
Асфалот убрал притяжение.
Заклятье далось нелегко. Заскрипел костяной панцирь, а из ушей, глаз, носа и рта побежала чёрная кровь. Однако итог стоил усилий.
Гнилые снаряды лопались прямо в воздухе, не долетая до позиций кошмаров и космических десантников. Катапульты, метнувшие эти снаряды, устремлялись следом, и уже там сталкивались с чумными мухами и трутнями. Те, в свою очередь, теряли ориентацию в пространстве и падали на землю как капли дождя, точно так же, как и капли дождя, растворяясь в почве без следа.
Чернокнижник простонал и опёрся на посох, но всё-таки изменил заклятье так, чтобы создать на пути врага не просто зону нулевой гравитации, а даже аномалии, способные крушить металл, как яичную скорлупу, и запускать многотонные танки за горизонт как из пушки.
Тьма уже не просто клубилась на границах видимости, она собиралась поглотить Асфалота. Чернокнижник опустился на одно колено и приготовился отправиться в сладостное забытье, когда его словно молния ударила.
– Хороший трюк, – проговорил Хара. – Только этого мало. Приготовься, Асфалот. Вот он… Сишиас.
Тьма отступила, оставив после себя кровавую дымку. Сквозь неё чернокнижник увидел того, кто посмел прийти в Тысячеликий Город с войной.
Многометровое нечто, в котором смутно, но Асфалот разобрал шасси на базе "Лэндрейдера". Всё, что выше, напоминало осадную бочкообразную башню, увенчанную шлемом с крыльями летучей мыши. Из правого плеча торчала пушка, извергающая потоки дурнопахнущей жижи, а левой рукой исполин удерживал колокол. Демонический механизм весь проржавел, но разорвал аномалии Асфалота, как пушечное ядро бумажную мишень.
Психический отклик от такого грубого снятия сбил чернокнижника с ног, смахнул с крепкой брони "Протея" и протащил несколько метров по песку, оставив борозду.
Асфалот не сразу пришёл в себя. Он очнулся только когда разобрал истошные крики легионеров по вокс-связи. Чернокнижник поднялся с цветущей лужайки и увидел, что осадная демоническая башня добралась до окопов и заливает их отравой, от которой ржавеет любой металл, а плоть гниёт за считанные секунды.
Кошмары и отродья окружили Сишиаса. Пламя Варпа охватило бочкообразный корпус с тысячью щупалец и механодендритов в разорванном брюхе. Костяные лезвия, иглы, шипы и клыки впились в гусеницы демонической машины. Однако Сишиас лишь позвонил в колокол, и окружающие его нерождённые развалились на части, будто превратились в стекло, а потом попали под воздействие мощной звуковой волны.
– Хара… – проговорил Асфалот.
– Бей всем, что есть! Он не всесилен!
Чернокнижник отметил цель на визоре, и отправил сообщение Вомверту. В демоническую машину полетели ракеты, протянулись лучи лазеров и очереди крупнокалиберных снарядов. Асфалот отдал приказ демонхосту, и тот отправился в самое пекло, чтобы убивать или быть убитым.
В правой гусенице Сишиаса появился разрыв, и она соскочила с катков, раздавив вырвавшихся вперёд отродий. Демоническая машина резко повернулась, но вовремя остановилась не спиной, а боком к врагу. Бомба угодила в бездонный бак с отравой, и тот взорвался, обдав окрестности такой волной тёмно-коричневой жижи, что она не просто расщепила всех, кто был поблизости, а уничтожила саму реальность Тысячеликого Города. Вокруг Сишиаса протянулись разломы в земле, которые вели в никуда.
Корпус демонической машины покрылся множеством пробоин, она истекала зловонной кровью и маслом, но всё ещё двигалась. Демонхост должен был поставить точку в этой битве. Он, как и в схватке с иерофантом, разогнался настолько, что обогнал бы и молнию, однако не только не снёс Сишиасу голову, но угодил тому в пасть. Сомкнулись несколько рядов кривых металлических клыков, и самого смертоносного оружия Асфалота не стало.
Сишиас же вновь позвонил в колокол, и крепость Хары начала осыпаться
– Давайте! Попробуйте меня убить! Я с-с-сокрушу вас-с-с! – свистел Сишиас. – Мордвига-Прайм с-с-станет памятником моему триумфу!
В то время как разваливались стены, а демоны отправлялись обратно в Варп, воины Сишиаса, наоборот, в очередной раз возвращались к жизни. Мерзкие создания собирались из частей человеческих тел, останков легионеров, зверолюдов и тиранидов, чтобы вновь сеять ужас и разрушение.
Асфалот перебирал в памяти одно заклинание и проклятье за другим. Он неотрывно следил за каждым движением Сишиаса в поисках уязвимой точки, но не видел, за что зацепиться. Хара мог говорить всё, что угодно, но здесь и сейчас лучше бежать, пока это чудовище не излечило раны.