"Здесь и сейчас..."
Раздался мерзкий клекот Хары, а потом прозвучало слово:
– Именно.
– Это вне моих сил!
– На улочках Тысячеликого Города нет ничего невозможного. Здесь даже бегство оборачивается победой.
Асфалот увидел, как над развалинами крепости раскрылись два сапфировых крыла.
– Ищи одиноко стоящие двери, чернокнижник, – сказал демон на прощание.
Уже через мгновение он скрылся из виду.
Чернокнижник тоже не собирался оставаться. Он спрыгнул с бронетранспортёра, пожалев о том, что не поймал себе крикуна, как Дегана или Нимир. Асфалот связался с легионерами:
– Отступайте немедленно! Пехотные подразделения! Ищите одиноко стоящие двери! За ними – выход! Вомверт, спасай бронетехнику и возвращайся на "Luctus Campana".
– Что мы ищем, брат? – Дегана обратился к Асфалоту.
– Что там? За дверьми? – спросил Нимир.
– Прошлое, – ответил Асфалот.
6
Карнифекс вскинул огромные клешни, издал пронзительный крик и выпустил в сторону легионеров заряд биоплазмы. Космические десантники вовремя бросились врассыпную, а поэтому никто не погиб. Они встретили волну гаунтов огнём болтеров и пламенем прометия. Асфалот намеревался разделаться с карнифексом, когда в бой вступила третья сторона.
Дом справа превратился в вихрь битого кирпича, и в одно рычащее чудовище врезалось другое – карнифекс встретился со своей зловещей копией. В невероятно широком брюхе двигалось нечто червеобразное. Ядовито-зелёная кровь подсвечивала истончившуюся шкуру. Этот карнифекс лишился собственной головы, вместо неё на плечах вопило в три глотки уродливое сочетание лиц космического десантника, тзаангора и огрина. Каждое тянуло чудовищное тело в свою сторону, а поэтому движения были хоть и сокрушительными, но бездумными. Тиранид быстро прикончил урода, но вслед за одним на этой улице появился ещё десяток.
Асфалот не стал ждать окончания битвы. Он отдал приказ по воксу:
– Уходим переулками! Быстро!
Вслед легионерам раздался разочарованный вой, полетели кислотные плевки и заряды биоплазмы. Воинов Асфалота обязательно бы настигли, но уже через пару минут они пробились к площади, где стояли двери в иные миры.
Рамы из дерева, металлические, стеклянные или пластиковые. Распашные, раздвижные или складные. Соответствующие последней моде или же только-только изобретённые.
Выбирай любую.
У Асфалота столько бойцов не было, сколько дверей на площади.
Чернокнижник обернулся к легионерам.
Никто не сохранил девственно чистую броню. Чьи-то доспехи были просто покрыты пылью и гарью, другие тронуты кислотой и биоплазмой, третьи поражены порчей Нургла, ржавели и разваливались на глазах.
Многие легионеры ранены, некоторые изувечены. Почти все забросили огнестрельное оружие за спину или прикрепили его к магнитным зацепкам – закончились боеприпасы. Однако легионеры обнажили холодное оружие или даже приготовились встретить судьбу со вскинутыми кулаками. Ни один не дрогнул и не отступил.
Асфалот сказал:
– Что ж… вот он – момент истины, братья. Я не знаю, что ждёт нас на той стороне. Крепитесь и помните о том, какие цели преследует наше славное воинство. Hydra Dominatus!
– Hydra Dominatus! – вторили легионеры.
– Выберите себе путь, – добавил Асфалот. – Главная цель – уничтожить Сишиаса. Это Князь Демонов, которого вы видели недавно, та самая осадная башня. В прошлом он был нурглитом, ещё раньше – Повелителем Ночи. Но это неважно. Убивайте всех с подобным именем куда бы вы ни попали, в какой эпохе ни оказались. Мальчик или мужчина, младенец или полубог. Сишиас должен умереть.
Чернокнижник не раздумывал над выбором, а вошёл в ближайшую дверь. Он окунулся во тьму, за спиной щёлкнул замок.
Чернокнижник оказался в пещере, освещённой громадными люминесцентными грибами. С потолка срывались капли, а порой даже тянулись струйки воды. На полузатопленном полу клубились ленты темно-зелёных водорослей. Асфалоту даже вдруг показалось, что он услышал гул океана где-то за пределами этого места, что он, возможно, очутился в какой-то каверне, окружённой толщей воды.
Здесь была жизнь – не просто рыбы или иные морские обитатели, а обладатели разума и навыков для того, чтобы сотворить идола.
Асфалот разглядел погашенные факелы, дугой расставленные вокруг скального выступа, потом снова поджёг их щёлчком пальцев и оценил каменное чудо – грозное головоногое нечто с антропоморфными чертами или же человеческую голову, из шеи которой тянулся пучок щупалец. На каждой присоске хоть и схематично, но изобразили ту же самую морду, которой и обладала тварь. Асфалот не стал размышлять над метафорой и тем, что хотели сказать скульпторы. Он склонялся к тому, что этого божка и вовсе не существует.