"Кастеланы" хорошо зарекомендовали себя при обороне Форта-Дерике. Так же, как когда-то они втаптывали в пыль орду демонов, теперь расправлялись и с тиранидами.
Робот опустил тяжёлый кулак прямо на горбатую спину стража тирана. Хитиновый панцирь проломлен, хребет превратился в труху, а из широких ран выплёскивался ихор, но тиранид успел разодрать броню на ногах "Кастелана" до того, как его собственная уродливая голова превратилась в отвратительное пятно на полу. Робот отбросил мёртвое тело навстречу наступающей волне мелких тварей и пустил вслед струю огня из всесжигателя. На полный залп не хватило топлива, но уцелевших "Кастелан" превратил или в отбивные, или в кожаные мешки, наполненные сломанными костями.
Советник воспользовался кратким затишьем: отправил к роботу сервиторов-заправщиков и скитариев, переоборудованных в еретическую и бездушную копию техножрецов. Пусть внутри черепных коробок уже не найти ничего человеческого, но там содержались знания о ремонте, а ремонт был нужен "Кастелану" как никогда.
Советник оценил состояние обороны на сотне других участков, и выходило так, что мир-кузня совсем ненадолго переживёт союзников. Быть может, если бы удалось ввести в работу оборонительные системы, то срок бы отодвинулся, но Дух не до конца изучил язык древних, не то чтобы полностью овладеть всей мощью Лотиана.
Зато в архивах чужаков Советник нашёл упоминание о том, как сократить подготовку к Исходу – к телепортации не через Варп, а тропами или способами, о которых знали лишь создатели Лотиана.
Техноведьмы впитывали солнечную энергию несколько десятков лет, Советник хотел справиться за несколько минут. Способ преступный, даже чудовищный, но Дух не видел другого решения.
Всё лучше, чем смерть.
Нехотя Советник отозвал на Лотиан все свои длинные руки и всевидящие глаза. Он покинул "Амбицию", покинул остальные корабли флотилии и павшую в неравных боях орбитальную станцию, чтобы сосредоточить вычислительные мощности на Исходе.
Дух больше не видел причин оставаться в этой звёздной системе. И вообще в Империуме.
Очень жаль боевых братьев, но…
4
Чтобы спасти выживших с "Пояса Мордвиги", забрать воинов Караула с останков отравленных пустотных хищников, а потом обогнуть планету, у эскадры Classis Libera ушло почти два часа.
Последние минуты отчаянной гонки оказались самыми нервными – закончились снаряды, и единственным, кто ещё огрызался, был лёгкий крейсер типа "Стойкость" под названием "Стервятник" капитана де Бальбоа. Батареи излучателей заряжены лишь наполовину, но хотя бы заряжены, и "Стервятник" клевал пустотных хищников ослепительно синими лучами.
Лас не мог припомнить другого такого же боя. Даже при Скутуме или Норайе адмирал не сгрыз себе ногти так, как в этот раз. Алкоголь не спасал – Лас просто перестал пьянеть.
За час "Амбиция" уничтожила больше целей, чем за несколько лет Нагарской кампании. Преследователи закончились – со стороны звезды Мордвигу-Прайм окружало не так много прожорливых тварей. Быть может, они всё же чувствовали жар, несмотря на толстую шкуру.
– Подорвать заряды! – приказал Лас.
Эскадра Classis Libera как раз "ныряла" под металлическое кольцо орбитальной станции, когда та начала разваливаться на куски. Пространство вокруг наполнилось таким количеством обломков, что Лас мог сравнить его с облаком шрапнели или даже с астероидным полем. Много врагов ещё погибнет в вихре космического мусора, но настоящее опустошение ещё не начиналось.
– Пустить вирус, – Лас Руиз заколотил последний гвоздь в крышку гроба Мордвиги-Прайм.
Орбитальную станцию разрушали не стихийно, а в строгом соответствии с планом, одобренным техножрецами. В каждом мало-мальски крупном отсеке взорвалась бомба, начинённая вирусом "Пожиратель жизни". Пусть из-за разгерметизации часть совершенного оружия пропадёт втуне, но если хотя бы один обломок с газом войдёт в атмосферу, то начнётся Экстерминатус. Начнётся самоподдерживающаяся реакция, всеобъемлющее гниение любых форм жизни настолько мощное, сколько этой самой жизни ещё осталось на Мордвиги-Прайм. А Великий Пожиратель успел отправить на бой с демонами миллиарды.
– Вот и всё, – проговорил Лас и вздохнул.
Он задрожал, закружилась голова. Адмирал едва удержался на ногах, вцепившись в поручни площадки, нависающей над мостиком. То ли вся тяжесть войны легла на его плечи, то ли, наоборот, внезапно спала, и пришла долгожданная пьянящая лёгкость – Лас не знал. Он очень сильно захотел, наконец, выспаться. Хотя бы четыре часа.