2
Левиафан почувствовал приближение "Амбиции". Он начал маневрировать – если судорожные движения обожжёнными щупальцами можно назвать маневрированием – попытаться, если не поймать крейсер зубами, так хоть облить кислотой.
Лас Руиз играл с огнём, но не для того, чтобы покрасоваться. Пока левиафан гонялся за надоедливым насекомым, совсем незаметная песчинка, бактерия направлялась к его самым глубоким ранам.
Бактерия – штурмовой катер "Акула". Она несла на борту подразделение Караула Смерти и, что самое важное, биологическое оружие, которое уже успели опробовать в бою. Тогда итоги более чем превзошли ожидания.
Героев можно пересчитать по пальцам, но именно они собирались поставить точку в противостоянии с чужаками.
Среди фигур в чёрных силовых доспехах выделялся воин, снаряжение которого отличалось пёстрой красно-синей цветовой схемой. Это – Авраам, последний космический десантник Classis Libera.
Рядом опирались на силовые алебарды хранители Караула, Лето и Весемир. Некогда они защищали арсенал "Злого Рока", оберегали смертоносное оружие и не менее смертоносные тайны. Теперь они стали почётной гвардией командора Мортена.
А вот и сам знаменитый полководец Караула Смерти. Никто не скажет, что Мортен непревзойдён. Случалось ему терпеть поражения, но даже тогда враг умывался кровью и вряд ли так уж сильно радовался победе. И если ранее названные воины предпочитали обыкновенные силовые доспехи, то командор, как и все остальные воины Караула, шёл в бой в комплекте тактической брони – лучшей защиты, придуманной человечеством.
Рядом с Мортеном опустился на колени кодиций Н’гуну. Он положил перед собой психосиловой посох с навершием в виде драконьей головы, молился или же пытался увидеть будущее – по каменному угольно-чёрному лицу не поймёшь.
Напротив готовился к бою ветеран тиранидских войн – ультрадесантник Михаэль. Он как никто другой осознавал опасность космической саранчи, а поэтому ни на шаг не отклонялся от мудрости Робаута Жиллимана, как в сражении, так и перед ним. В десятый, сотый, тысячный раз Михаэль проверял снаряжение и оружие: все ли механизмы работают как часы, не заклинит ли болтер в важный момент.
Халифа ибн Султан аль-Халид, Воин Тигра, неотрывно следил за родственником по геносемени и пытался во всём ему соответствовать. Пусть между ними прорва времени и подвигов, но молодой воин собирался стать таким же героем, как Михаэль. Халифа читал молитвы – успокаивал неистовый дух плазменной пушки. Сейчас её ярость опасна, но придётся весьма кстати, когда вокруг закричат, заверещат и взвоют чужаки.
Капитан Анрайс де Ле Стат неважно себя чувствовал. Ему казалось, что откуда-то сзади падает грозная тень. Анрайс различил широкие крылья, ещё спустя мгновение пасть, полную острых клыков. Он обернулся, но не увидел никого, кроме Торгнюра, а скальд хоть и мог похвастаться звериным оскалом, но крылья пока не отрастил.
Седой волк не молился, не пытался предвидеть грядущие события, не проверял оружие, не выпрашивал милости у духов, не опасался никого и ничего, ни о чём вообще не переживал и время от времени подбрасывал темы для разговоров.
– И всё-таки все операции после Ханана какая-то скукота, – произнёс Торгнюр. – Особенно Форт-Дерике. Как рыцари высадились, так вообще можно было лечь спать. Анрайс! Эй, Анрайс, ты меня вообще слушаешь?
Торгнюр хотел было подойти ближе и дотронуться до наплечника боевого брата, но его отвлёк Авраам:
– А по мне, лучше бы здесь вообще не появляться. В целом, последние лет десять – какое-то непрекращающееся безумие.
– А что бы ты хотел?
– Старые-добрые денёчки имперских междоусобиц: дрязги между надутыми говнюками, почти никакой опасности, – отозвался Авраам. – Я как-то целый фронт удерживал от не очень стойких оловянных солдатиков. Стабберы, да лазерные ружья. Хоть во весь рост вытягивайся – ничего тебе не сделают. Тир.
Торгнюр фыркнул и сказал:
– Да ну. Разве это подвиг?! Вот мы как-то с братьями отправились в Хельхейм, навели там шороху и вернулись обратно.
– Куда? – спросил Авраам.
– В варпову преисподнюю, – объяснил Торгнюр. – Не она к нам пришла, как в Ханане, а мы к ней!
Авраам прищурился и посмотрел на других воинов Караула. Отозвался Н’гуну:
– У Торгнюра длинный язык, чересчур богатое воображение и страсть всё преувеличивать. Но он не лжёт. Правда... всё прошло не так хорошо, как он говорит.
Авраам снова повернулся к Торгнюру и спросил:
– Ну и чем здесь гордиться?