15. ПОСЛЕДНИЕ ПОПЫТКИ СОПРОТИВЛЕНИЯ СО СТОРОНЫ ИНКОВ
«О богах, в которых мы верим, и о людях, которых мы знаем, нам известно, что повсеместно они правят в соответствии с естественным законом своей природы. И мы не первые, кто устанавливает этот закон или начинает действовать согласно ему: мы обнаружили, что он существовал до нас, и он будет существовать вечно и после нас: все, что мы делаем, это пользуемся им, зная, что вы или кто бы то ни было еще, имей он такую же власть, какой обладаем мы, поступал бы точно таким же образом, как и мы».
В десятилетия, последовавшие за убийством Манко Инки и казнью Гонсало Писарро, Испания постепенно стала усиливать и укреплять свое правление в бывшей Инкской империи Тавантинсуйю, по мере того как в страну стало прибывать все большее число губернаторов, управляющих и прочих испанских должностных лиц. Частное предприятие по захвату чужой территории, которое было организовано небольшой независимой группой предпринимателей, многие из которых позднее превратились в энкомендеро, ныне стало полностью поднадзорно их родной стране, чьи управляющие щупальца все более и более множились в числе и разбухали. В 1532 г. в Инкскую империю, насчитывавшую примерно десять миллионов жителей, вторглись 168 испанцев. Четыре года спустя, когда Манко Инка поднял восстание, в разных уголках империи насчитывалось уже около 1500 испанцев, — Манко удалось уничтожить порядка двух сотен человек, то есть менее пятнадцати процентов. Ко времени гибели Манков 1544 г. число испанцев выросло до 5000 человек, и они привезли с собой две-три тысячи африканских рабов, которые должны были помогать осуществлять процесс колонизации. К 1560 г., менее чем через двадцать лет, испанское население удвоилось, достигнув 10 000 человек, а африканское население удвоилось до 5000 человек. Перу продолжало управляться вице-королем — под контролем со стороны испанской короны.
По мере того как все большее количество испанцев прибывало в Перу, с большей интенсивностью начали строиться новые города, установился строгий контроль за добычей ценных металлов, сбором урожая и взиманием налогов. Более тяжелой стала трудовая повинность, возложенная на местное население, сменившее одного хозяина — инков на другого — христианских виракочей. Однако замена была совсем неравноценной, поскольку туземцы, теперь платившие дань испанцам, имели намного меньше прав, размер дани сильно вырос, и получали туземцы намного меньше, чем во времена правления инкской элиты. Можно сказать, что местные жители Тавантинсуйю ныне не получали практически ничего от своих новых феодалов — от этих пятисот испанских энкомендеро, составлявших всего лишь пять процентов от всего испанского населения Перу. Один обозреватель указывал:
«Дань и налоги, которые они вынуждены платить… сопряжены для них с огромными тяготами. У них не только ничего не остается, [что позволяло бы им] откладывать про запас… [но у них также нет ничего], что позволяло бы им хоть как-то перенести периоды нужды и болезней, накормить и вырастить своих детей. Они живут в нищете и отсутствии всего необходимого, и они никогда не выберутся из долговой и налоговой ямы. Эти тяжелейшие обстоятельства приводят к очень быстрому их физическому истреблению».
Другой очевидец тех событий писал:
«Горе и страдания их проистекают из нищеты и рабства, в которых они находятся… Даже во время празднеств они рыдают… и их песни полны тоски, поскольку дань, которую они платят испанцам, совершенно лишила их сил и работоспособности. Они начали думать, что пока они и все их потомки обитают на этой земле, они будут обязаны работать на испанцев».
Туземцы, продолжавшие пасти свои стада, возделывать землю и работать в шахтах, отдавали производимый излишек непосредственно новой испанской элите, которая использовала часть этого сырья для покупки производимых в Испании товаров. Энкомендеро также использовали денежную сумму, образовавшуюся у них в результате сбора дани с туземцев, для покупки еще большего числа африканских рабов, а также для приобретения разного рода продукции и услугу испанских торговцев, врачей, адвокатов, нотариусов и ремесленников, приезжавших в Перу. Как и во времена правления инков, вся могучая колониальная структура была ориентирована на бесконечную эксплуатацию дешевого труда туземных трудящихся — управление этим эксплуататорским механизмом и являлось изначальной мотивацией завоевания испанцами Перу.