Туземная пехота двигалась тесным строем, в руках у пехотинцев были метровой длины дубинки, боевые топоры и щиты. На большинстве туземцев были плетеные шлемы, многие из которых были украшены экзотическими перьями алого, желтого, зеленого и голубого цветов. Стратегия Манко и его полководцев была простой: сначала они хотели загнать испанцев в центр города, а затем сокрушить их своими превосходящими силами.
По мере того как в город прибывало все большее и большее число туземцев, петля, в которую угодили испанцы, все более затягивалась. Каждый из них осознавал, что если они не найдут способ остановить наступление Манко, то они будут раздавлены. Тотальный поток стрел и снарядов уже заставил испанцев укрыться. На склоне холма, возвышающегося над городом, индейцы уже захватили крепость Саксауаман. Отсюда Вильяк Уму и многие из его командиров станут обозревать поле сражения и направлять донесения Манко Инке в Калку. Инкский отряд захватил стратегический район Кора Кора, примыкавший к северной оконечности главной площади. Педро Писарро вспоминал:
«Этот город Куско расположен рядом с холмом, на склоне которого находится крепость [Саксауаман], — с этой стороны индейцы спустились к домам, примыкавшим к площади, принадлежавшей Гонсало Писарро и его брату Хуану Писарро. С этих позиций инки нанесли нам серьезный урон своими камнями, запускавшимися при помощи пращей, — мы ничего не могли с этим поделать… Позиции индейцев располагались на достаточно крутом склоне, они захватили и узкую тропинку, проходившую по нему, у нас не было никакой возможности по ней подняться… Стоял невообразимый шум, создаваемый громкими криками и производимый рожками и тыквами, использовавшимися индейцами, — казалось, что дрожит сама земля».
Под изничтожающим градом камней и других метательных снарядов испанцы, застигнутые этой атакой в разных местах города, отступали к главной площади, на которой располагались дворцы. Если инкская стратегия заключалась в том, чтобы окружить и уничтожить своих врагов, то испанская состояла в том, чтобы продержаться в двух массивных каменных зданиях — Сунтур-Уаси и Хатун-Канча. Здания стояли друг напротив друга на восточной стороне площади. Испанцы превратили их в блиндажи, понадеявшись на то, что крыши и стены защитят их от нескончаемого града камней.
Заняв одно из зданий, Эрнан Писарро отдал второе под ответственность Эрнана Понсе де Леона. Настолько плотным был обстрел, что напуганные испанцы не могли даже выглянуть из зданий. В тусклых помещениях многие стояли на коленях и молились, в то время как по стенам и крышам зданий продолжали бить камни. Педро Писарро рассказывал:
«Эрнан Писарро вместе с офицерами неоднократно проводили совещания, чтобы обсудить дальнейшие действия. Одни говорили, что надо покинуть город и бежать, [тогда как] другие говорили, что надо укрыться в [большом зале] Хатун-Канчи — огромном помещении, где мы все могли разместиться. Там… была только одна дверь, и каменные стены были очень высокие… [Но] ни один из этих советов не был хорош, поскольку, если бы мы ушли из Куско, они перебили бы нас на здешних труднопроходимых дорогах… а если бы мы укрылись в указанном помещении, то они замуровали бы нас кирпичами и камнями».
Прежде чем Эрнан Писарро смог сделать выбор между двумя вариантами: оказаться в западне этих зданий и быть забитыми дубинками или же попытаться прорваться сквозь кольцо окружения, неожиданно возникла новая, еще более серьезная опасность — заполыхали крыши многих домов в городе. Испанцы из своих зданий наблюдали сильнейший пожар, перекидывавшийся с одного здания на другое. Прежде чем испанцы уяснили причину произошедшего, они оказались запертыми в городе, по кварталам которого быстро распространялось пламя.
Манко Инка и его военные советники разработали хитроумный план: они решили организовать пожар в городе, надеясь выкурить испанцев из их укрытий либо сжечь их.
Вскоре задымилась и крыша здания Хатун-Канчи, где заперлись испанцы. Один из очевидцев писал:
«В тот день был очень сильный ветер, и, поскольку крыши домов были из соломы, в какой-то момент весь город уже стал представлять собой пылающую стихию. Индейцы кричали так громко, и огонь был такой густой, что люди не могли ни слышать, ни видеть друг друга».
Кристобаль де Молина писал: «Было столько дыма, что испанцы едва не задохнулись. Им пришлось очень тяжело, поскольку… было очень дымно и жарко».
О случившемся потом есть свидетельства разных источников. Некоторые испанцы указывают, что, в то время как весь город продолжал гореть, огонь на крыше Хатун-Канчи каким-то чудесным образом погас. Позднее некоторые из присутствовавших клялись, что сама Дева Мария предстала перед ними в развевающемся одеянии и загасила пламя. Но Титу Куси, который, вне всякого сомнения, слышал об этом происшествии непосредственно от своего отца, оставил более прозаическую версию: испанцы обязаны были своим временным избавлением африканским рабам, которых они еще раньше разместили на крыше. Несмотря на то что они обстреливались стрелами и закидывались камнями, африканцам удалось погасить огонь.