Но тут его прервала женщина. «Скажите мне, что означает этот ваш „Бог“? Европейцы поклонялись любви, а не энергии. И что подразумеваете под энергией вы? Является ли это лишь средством убыстрять движение машин и возбуждать эфир?»
Он ответил ей без всякого выражения, как будто повторяя урок: «Бог есть всепроницающий дух движения, который пытается активизировать себя везде, где бы он ни проявлялся. Бог предначертал великому американскому народу механизировать вселенную». Он помолчал, пристально разглядывая четкие линии своего гидросамолета. Затем продолжил, с большей выразительностью: «Но давай действовать! Время дорого. Или ты служишь Богу, или мы сметем тебя с его пути».
Женщина приблизилась к нему, произнеся: «Несомненно, в этом энтузиазме есть нечто великое. Но так или иначе, хотя мое сердце и говорит мне, что вы правы, мой разум все еще сомневается. Где-то должна быть ошибка».
«Ошибка! – рассмеялся он, подавляя ее олицетворением силы и власти. – Когда человеческий дух приходит в движение, как может он ошибаться в том, что его действия не божественны? Я всю жизнь служил Энергии, этому великому Богу, начав работать мальчиком в гараже и став затем Президентом Мира. Разве не доказал весь американский народ свою веру своим успехом?»
С выражением восторга, но все еще в замешательстве, она во все глаза смотрела на него. «Есть что-то до ужаса ошибочное в вас, американцах, – сказала она, – но, безусловно, вы великие люди». Она посмотрела ему в глаза. Затем неожиданно дотронулась до него рукой и сказала с внутренним убеждением: «Будь тем, кто ты есть. Вероятно, ты прав. В любом случае, ты мужчина, настоящий мужчина. Обладай мной и будь отцом моего ребенка. Возьми меня в эти полные опасностей города Америки, чтобы я могла работать рядом с тобой».
Президент был удивлен неожиданной страстностью ее истосковавшегося по чувствам тела, и она видела это; но он повернулся к вице-Президенту и сказал: «Она увидела, где находится правда. А ты? Так война – или сотрудничество в божественных трудах?»
«Смерть нашего тела – или смерть нашего разума, – заметил китаец, но с примесью горечи, которой не хватало убежденности, потому что он не был фанатиком. – Ну хорошо, поскольку душа всего лишь гармония поведения тела, и поскольку, несмотря на это маленькое разногласие, мы пришли к соглашению, что координация деятельности является главной на сегодняшний день потребностью планеты, и поскольку в отношении наших различий эта дама сделала выбор в пользу Америки, и более того, если существует хоть какая-то добродетель в азиатском пути развития, она не уступит никакой мелкой пропаганде, а скорее лишь усилится от противостояния... поскольку все дела обстоят именно так, я принимаю ваши условия. Но было бы недостойно для Китая, чтобы столь великие перемены были навязаны ему извне. Вы должны дать мне время сформировать в Азии местную и добровольную партию, которая будет сама проповедовать ваши взгляды и, возможно, придаст им некоторое изящество и утонченность, если я могу так выразиться, которые в данный момент отсутствуют. Именно так нам следует поступить, чтобы обеспечить международный контроль над Антарктикой».
Вслед за этим соглашение было подписано, но было выдвинуто и также подписано новое секретное дополнение, и оба документа засвидетельствовала Дочь Человечества своим четким округлым старомодным почерком.
Затем, взяв каждого за руку, она сказала: «Итак, наконец мир объединен. Как надолго, хотелось бы мне знать? Кажется, будто я слышу брюзжащий голос моего старого учителя, что я до некоторой степени поступаю глупо. Но он покинул меня, и я выбрала нового учителя, Хозяина Мира».