Гораций не унимался и продолжал присылать эскизы, пока не стало ясно, что он не сможет привезти надгробие, и он перепоручил эту задачу своему китайскому персоналу. Он начал беспокоиться о том, что будет с шанхайским домом, который он делил с отцом и братом с 1920-х годов.
Военные позиции националистов рушились. Тысячи националистов перешли на сторону коммунистов, сотни тысяч сдались в плен, а коммунисты захватили их винтовки и грузовики американского производства. К концу 1948 года коммунисты сосредоточились на севере Китая, готовясь двинуться на юг через реку Янцзы и к Шанхаю. Гораций переключил свое внимание с судьбы компаний Кадори на риски, которым подвергались Мраморный Холл и музейные ценности Кадори. Гораций владел одной из самых ценных коллекций слоновой кости в мире, которую до начала военных действий он доверил французскому судье, проживавшему в вишистской концессии. Ближе к концу войны этот судья тайно явился посреди ночи и попросил Лоуренса спрятать от его имени золотой слиток. Лоуренс закопал золото в саду. После окончания войны золото было найдено и возвращено судье. Гораций поинтересовался, как обстоят дела с его слоновой костью. Французский судья выглядел неловко и сказал, что найти их будет очень сложно. Впоследствии они обнаружились в антикварном магазине. Гораций предложил выкупить коллекцию, но получил отказ.
Однако кажется, что китайские слуги Кадори, скорее всего, имели контакты среди влиятельного преступного мира Шанхая. Когда Лоуренс посетил Шанхай, к нему подошел один из китайских слуг, взволнованный Лоуренс узнал, что у ворот дома стоит незнакомый мужчина и просит у него кадури. Когда Лоуренс вышел посмотреть, кто это, перед ним предстал крупный, мускулистый китаец со шрамами на голове и лице.
"Ты Кадури?" - рявкнул он. Лоуренс кивнул.
"У вас в городе есть коллекция слоновой кости, и ваша семья очень хорошо относится к Китаю. Утром вы получите коллекцию слоновой кости обратно, а человека, у которого она находится, мы убьем".
Лоренс сказал, что такая крайняя мера не нужна. На следующее утро коллекция из шестисот слоновых костей минус шесть предметов появилась на веранде. Контр-адмирал американского флота, остановившийся в Мраморном зале, предложил вывезти коллекцию из Шанхая на своем флагманском корабле.
Секретарша Горация, ссылаясь на собственные "разведывательные источники", сообщила Лоуренсу, что Чан Кай-ши и националисты "не имеют никакого контроля над народом", а "коммунисты захватили слишком много территории в Китае, и скорое попадание Шанхая в их руки более чем возможно". Поскольку коммунистические войска находились в нескольких часах марша от города, Лоуренс приказал брату уничтожить их переписку и все деловые бумаги, опасаясь, что они могут попасть в руки коммунистов.
Гораций присутствовал на выступлении Виктора Сассуна в Шанхайском ротари-клубе. Виктор был особенно мрачен. Виктор заявил, что коммунисты не только находятся на пороге победы в Китае, но и что Советский Союз присматривается к территории Маньчжурии, граничащей с Советским Союзом и Китаем, для возможного захвата. "Если бы Россия объявила войну [в Маньчжурии] сегодня, она бы просто не успела", потому что Соединенные Штаты и Великобритания не смогли бы отреагировать достаточно быстро, предсказывал Виктор.
"Речь сэра Виктора была превосходной, но я лично считаю, что лучше было бы ее не произносить", - сказал Гораций своему брату, который вернулся в Гонконг.
Через несколько недель после того, как Гораций услышал пессимистическую речь Виктора, он улетел из Шанхая на самолете в Гонконг. Он взял с собой своего китайского дворецкого. "Мне нужна летняя одежда, так как у меня ничего нет", - написал он Лоуренсу накануне отъезда. Пожалуйста, выберите что-нибудь хорошее, чтобы я мог сразу же сшить это и не вариться в зимней одежде". Он заверил Лоуренса, что его дворецкий сможет быстро вернуться в Шанхай, когда придет время снова устраивать вечеринки в Мраморном зале. Гораций так и не смог вернуться в Шанхай.
Виктор остался, и горечь, которую он испытывал, выплеснулась наружу, когда коммунисты приблизились к нему. "Китайцы не любят иностранцев и никогда не любили", - сказал Виктор одному репортеру. "Они будут вести с нами бизнес, но только до тех пор, пока это соответствует их целям". И еще: "Китаец - это как женщина ", - сказал Виктор. "Чем больше вы ей даете, тем больше она ожидает. И если что-то, что она делает вопреки вашим советам, оказывается неправильным, она говорит: "Почему вы меня не остановили?"".