Гильфи задумчиво на нее посмотрел, но ничего не ответил. Тора заметила капельки пота у него на лбу и подумала, не простудился ли он.
— У тебя температура? — Она тыльной стороной ладони проверила его лоб.
Гильфи ловко увернулся.
— Нет-нет. Вовсе нет. Просто… плохие новости…
— О? — сказала Тора настороженно. — А кто звонил?
— Сигга… То есть Сигги… — начал Гильфи, не глядя матери в глаза, и поспешно добавил: — «Арсенал» проиграл «Ливерпулю».
Тора не вчера родилась и прекрасно поняла, что он только что придумал эту отговорку. Среди друзей Гильфи она не помнила никого по имени Сигги, хотя, конечно, у него было бессчетное количество приятелей, чьих имен и даже лиц она не знала. Но зато она прекрасно знала своего сына и понимала, что он не такой уж футбольный фанат и не станет расстраиваться из-за результатов английской премьер-лиги. Но сейчас надо решить, стоит ли продолжать расспросы. Учитывая ситуацию, она рассудила, что лучше оставить его в покое — пока.
— Ну надо же… Вот дрянь. Проклятый «Ливерпуль», — Тора посмотрела сыну в глаза. — Если тебе нужно поговорить со мной, обещай, что не станешь стесняться. — Увидев беспокойство на его лице, она тут же добавила: — Об игре, я имею в виду. Об «Арсенале». Ты всегда можешь ко мне прийти, сынок. Я не решаю мировых проблем, но могу попытаться преодолеть те, что касаются нашей семьи.
Гильфи смотрел на нее и молчал. Слабо улыбнувшись, он промямлил что-то о сочинении, которое ему нужно закончить. Тора поспешно согласилась с его враньем, вышла из комнаты и закрыла дверь. Она представления не имела, какие неприятности могут расстроить шестнадцатилетнего мальчика, — она никогда им не была и неотчетливо помнила собственный подростковый период. Все проблемы, которые возникали, были девчоночьими. Может, он влюбился? Тора решила выяснять это с помощью дипломатии. Утром за завтраком она как бы мимоходом что-нибудь спросит. К тому времени, может, и кризис пройдет. Не исключено, что это лишь буря в стакане — гормоны играют.
Тора почистила зубы дочке, прочитала ей сказку и устроилась на диване перед телевизором. Она позвонила матери, которая вместе с отцом уехала в отпуск на Канары. Каждый раз, когда Тора звонила, ее неизменно приветствовала перепалка родителей. Несколько дней назад они ругались из-за творога, который не купили к завтраку: настоящая катастрофа! А сейчас, если верить матери, причиной стал гостиничный телевизор и канал «Дискавери».
На прощание мать устало сказала, что сейчас завалится рядом с отцом, большим любителем этого канала, и узнает все о брачных повадках насекомых. Про себя улыбнувшись, Тора положила трубку и тоже стала смотреть телевизор. Когда она уже засыпала под вульгарное реалити-шоу, зазвонил телефон. Она села на диване и ответила, стараясь не выдать, что секунду назад клевала носом:
— Тора слушает.
— Привет, это Ханнес, — раздался голос на другом конце провода.
— Привет. — Неужели она никогда не перестанет чувствовать себя неловко, разговаривая с бывшим мужем? Увы, эта мучительная искусственность неизбежна при переходе от интимной близости к обычной вежливости. Такое же состояние бывало у нее при случайных встречах со старыми друзьями или с мужчинами, с которыми она спала, будучи моложе. Подобных эпизодов не избежать, живя в такой маленькой стране, как Исландия.
— Послушай, я насчет выходных. В пятницу заеду за детьми попозже. Хочу поучить Гильфи водить и считаю, что лучше сделать это после часа «пик», около восьми.
Тора сказала «да», хотя прекрасно понимала, что задержка никак не связана с уроком вождения. Ханнесу, видимо, надо чуть дольше поработать, поскорее всего он собрался в спортзал. Ее бывший совершенно не способен взять на себя хоть какую-то ответственность, из-за этого они и после развода бесконечно спорили. У него всегда виноват или кто-то другой, или какие-то фантастические обстоятельства, с которыми ничего нельзя поделать. Впрочем, теперь это не ее забота, а Клары, его новой подружки.
— Чем вы будете заниматься в выходные? — Тора спросила, лишь бы что-то спросить. — Какую одежду мне им собрать?
— Наверное, мы поездим верхом, так что подбери что-нибудь соответствующее, — ответил Ханнес.
Клара любила лошадей и втянула в это Ханнеса. А для Гильфи и Соулей это был источник непрекращающихся страданий. Они унаследовали нервную организацию Торы, во всяком случае, ее гены страха передались им в двойном размере. У Торы не вызывала энтузиазма езда по обледеневшим трассам, карабканье по горам, канатная дорога и сырая еда — ее напрягало все, что могло плохо кончиться. При этом, непонятно почему, она не боялась самолетов. Словом, она прекрасно понимала ужас своих детей от перспективы «покататься на лошадках». Как и они, Тора считала, что любая прогулка верхом может оказаться последней. Ханнес отказывался принимать страх детей как данность, все время пытался переубедить их, доказать, что в конце концов им понравится и они пристрастятся.