Официальная справка об ущербе, причиненном гитлеровцами Воронежу в период оккупации, содержит страшные цифры. Враг уничтожил и взорвал 18277 жилых домов общей площадью в один миллион 237 тысяч квадратных метров, что составляло девяносто процентов всего жилого фонда города. Было разрушено шестьдесят четыре километра трамвайных путей. Уцелело менее двенадцатой части городского коммунального фонда. Общий ущерб, нанесенный оккупантами древнему русскому городу, выражался огромной суммой. Фашистские пропагандисты утверждали, что Воронеж больше не существует и что потребуется много лет на его восстановление. Однако действительность опровергла эти злобные голоса из-за кордона. В условиях полной разрухи, при поддержке жителей многих городов страны, труженики города сумели быстро организовать восстановительные работы, причем, помощь фронту в это время не сократилась, а оказывалась во все больших размерах.
"Из пепла пожарищ, из обломков и развалин, мы восстановим тебя, родной Воронеж!" -- Такими надписями пестрели в те далекие дни сохранившиеся стены разрушенных зданий.
Вернувшись в родные места из разных концов страны, десятки тысяч воронежцев вели восстановительные работы. Плохо одетые, в дождь, мороз и метель они расчищали от завалов кирпича и щебня улицы, засыпали многочисленные от разрывов бомб и снарядов воронки. Испытывая голод и жажду, порой теряя от слабости сознание, люди разбирали завалы, строили жилье, школы, больницы, возрождали цеха промышленных предприятий.
Вот лишь небольшой дневниковый перечень фактов, который ярко характеризует героический труд воронежцев в то суровое, несказанно трудное время.
27 января 1943 года. Третий день после освобождения города. В холодном подвале открылось почтовое отделение. С миром устанавливается нормальная связь.
28 января. Вышел первый бюллетень газеты "Коммуна". Люди читают его с жадностью. Он очень дорог, этот бюллетень.
4 февраля. На проспекте Революции начала работать пекарня, а рядом с ней, в полуразрушенном здании кинотеатра "Пролетарий" открыт хлебный магазин. Горожане едят первый после освобождения хлеб воронежской выпечки. Ох, как он вкусен, этот хлеб! И как его мало! Карточки. Норма. А работать надо. Работать хочется. Работать, чтобы было больше хлеба.
13 февраля. Над руинами города зазвучало радио.
25 февраля. Вступили в строй временная электроустановка и насосная станция. Город вырывался из тьмы.
27 февраля. Из колонок водопровода зажурчала вода.
8 марта. Состоялось открытие первого детского сада, как оно было торжественно!
15 марта. Дал первую продукцию жиркомбинат.
Люди трудились, не покладая рук. Одно за другим вступали в строй предприятия: заводы имени Дзержинского, Тельмана, Калинина и другие. Уже через полтора месяца после освобождения в городе функционировали пять больниц, столько же амбулаторий, две поликлиники, а за год было восстановлено и построено вновь более шести тысяч жилых домов, сто двадцать две столовые, семьдесят шесть магазинов, двадцать пять больниц и двадцать семь школ.
Летом 1943 года была начата работа по возвращению в город эвакуированных вузов, и уже через несколько месяцев некоторые институты приняли первых на освобожденной от врага земле студентов.
Промышленные предприятия в основном были восстановлены за пять лет. В 1948 году выпуск продукции промышленностью области превысил довоенный уровень, а на окраинах Воронежа росли новые крупные заводы: шинный, горнообогатительного оборудования, мостовых конструкций -- в левобережье; тяжелых механических прессов, радиодеталей, керамических изделий -- в правобережной части города.
Воронеж рос, набирался сил, хорошел. И все это благодаря самоотверженному труду горожан, полных решимости быстрее залечить его раны, сделать родной Воронеж просторнее и краше прежнего.
Город нашей славы боевой
Мы говорили о том, что было. Рассказывал бывший комиссар зенитно-артиллерийского полка Борис Владимирович Гавриленко. Он вспоминал тех, кто так и не дождался Победы, показывал письма и фотографии своих однополчан.
Говорил Гавриленко спокойно, не торопясь, а я слушал его, просматривал пожелтевшие фотографии, пытался представить Воронеж лета 1942 года. Об этом времени написано немало книг, довольно подробно освещающих героическую битву за Воронеж. Но всякий раз, когда беседуешь с участником боев, с волнением узнаешь все новые и новые факты и подробности.
А было так... К лету 1942 года разрушенный Воронеж был разделен на две половины. Правобережная часть города оккупирована. Всюду жаркие схватки с врагом, пожарища, смерть. В то несказанно трудное время полк, в котором служил Гавриленко, часто называли Воронежским и вот почему. Сформирован он был в Воронеже и на протяжении всех боев за город пополнялся в основном за счет воронежцев. Об одном пополнении комиссар вспоминал особенно тепло. Оно прибыло в начале апреля 1942 года и выглядело необычно -- девушки. Они стали радистками, санитарками, связистами и даже заряжающими. Наравне с мужчинами девушки стойко переносили все тяготы войны, не раз совершали поистине героические поступки.
Взять хотя бы Люду Быстрюкову. Небольшого росточка, на вид хрупкая, а ведь в бою она не раз подносила ящики со снарядами. Каждый ящик -- 64 килограмма. В одном из боев ей раздробило правую ногу, врач удалил 14 осколков, но никто не услышал от нее ни крика, ни стона.
Память комиссара хранит множество интересных эпизодов из боевой жизни полка. Вот еще один. Артиллерийский дивизион, которым командовал капитан Заборонько, стоял в районе сельскохозяйственного института. Однажды Заборонько получил приказ захватить "языка". Взяв с собой несколько солдат, он поздно вечером отправился в разведку. Ночь выдалась неудачной -- светил месяц, и все было видно, словно на ладони. У стадиона "Динамо" разведчики, услышав немецкую речь, залегли. Сколько немцев в окопах -- неизвестно. Попробовали незаметно проскочить через траншеи противника -- не получилось. Немцы выставили всюду сильную охрану. Пришлось ждать. Вскоре разведчики бесшумно подползли к самим окопам и притаились. Лишь далеко заполночь тишину разорвал взрыв гранаты, застучали автоматные очереди.
Рассчитывая на внезапность, разведчики действовали смело и решительно. В том бою было захвачено в плен шесть немцев, еще больше их погибло от разрывов гранат и в рукопашной схватке. Пленные оказались очень "ценными". Они сообщили: в город только что прибыла танковая дивизия "Великая Германия".
Приблизительно в это же время произошел и другой случай. Каждую ночь командир орудия сержант Павлов, захватив с собой снайперскую винтовку, устраивался в развалинах недалеко от Вогрэсовского моста и начинал "охотиться". Не всегда соблюдая осторожность, немцы спускались ночью к речке за водой. Редко кто из них, попав в сектор обстрела Павлова, потом возвращался обратно. Так снайпер уничтожил 27 оккупантов. Но однажды убежище Павлова выследили. Снайпера выручила счастливая случайность. Отряд немцев наткнулся на нашу разведку и после непродолжительной перестрелки отступил. Об этом рассказал раненый немецкий ефрейтор. Однако враг не успокоился. В следующую ночь немцы вновь поползли к развалинам, где скрывался Павлов, но он и в этот раз был начеку и уничтожил несколько фашистов. Вскоре Павлова наградили медалью "За отвагу".
К осени 1942 года бои за Воронеж стали еще ожесточенней. Фашисты несли большие потери в живой силе и технике. Только зенитно-артиллерийским полком было уничтожено в Воронеже более двух тысяч вражеских солдат и офицеров, сбито 40 самолетов, уничтожено 200 танков и много другой боевой техники противника. За эти бои полк был награжден орденом Боевого Красного Знамени. Этой же награды удостоился и комиссар полка Борис Владимирович Гавриленко.