«Мольтке» — 280-мм пояс 305-мм снарядом на дистанции 8,6 мили; снаряд взорвался в угольной яме, при этом получила повреждения батарейная палуба.
«Зейдлиц» — 240-мм лобовая броня 2-й башни и 203-мм задняя стенка 3-й башни с дистанции 9,3 мили;
«Лютцов» — 229-мм броня 2-й башни с дистанции 9,8 мили.
На коротких дистанциях германская броня, несомненно, пробивалась. Максимальная дальность, на которой удалось зафиксировать пробитие английской 229-мм брони —7,2 мили. В это же самое время наши 305-мм снаряды пробивали 280-мм броню на дистанции 8.6 мили. Британский 343-мм снаряд пробивал германскую 254-мм броню с дистанции 8.6 мили, а 229-мм — с дистанции почти 9,9 мили. Это свидетельствует о лучшем качестве нашей брони.
Хотя слухи о низком качестве наших снарядов заставили внести в их конструкцию изменения, приведенные выше данные свидетельствуют о том, что они, даже попадая под неудачными углами, пробивали броню большой толщины. Испытания плит германской брони, в том числе и линейного корабля «Баден», показали, что ее качества не соответствует британским стандартам.
Германские конструкторы применяли разделение корпуса кораблей на большее число отсеков, чем это делали их британские коллеги, поэтому их корабли были почти непотопляемыми. К разделению на отсеки следует добавить германскую систему борьбы за живучесть, которая позволяла удерживать корабль на ровном киле: достаточно вспомнить «Лютцов», у которого в корпусе было 8000 т воды, но он даже полузатопленный оставался на ровном киле. На больших германских кораблях имелась модель в разрезе, на которой можно было рассматривать различные варианты руководства борьбой за живучесть и рассчитать варианты контрзатопления и откачивания воды из отсеков.
Трагедией Ютландского сражения стало то, что оно началось слишком поздно — нам не хватило двух—трех часов для достижения решительной победы и разгрома противника. Наши потери были гораздо более тяжелыми, но это не имело большого значения, так как британский флот имел достаточно сил для господства на Северном море.
Тактика германского флота сводилась к уклонению от боя, которого он не желал, что и было с блеском выполнено. Их ведущий военно-морской критик, капитан цур зее Персеус, заявил: «Потери нашего флота были весьма серьезными. После 1 июня 1916 года всем думающим людям во флоте стало ясно, что произошло, также стало ясно, что лучше повторения не допустить».
После полудня 1 июня, Битти, тяжело переживавший результат сражения, повторил штурману фразу: «Что-то не так с нашими кораблями», и затем добавил, «Что-то не так с нашей системой».
Позднее, когда Битти занял пост командующего Гранд-Флитом, он оживил застывшую систему в вопросах управления, тактики и обучения. Многое здесь пришлось пересмотреть. Также отказались от предрассудков лорда Фишера, касавшихся соотношения скорости и бронирования, произошел пересмотр в пользу большей сбалансированности проектов.
По итогам боя у Доггер-банки не проводилось сравнения наших и германских линейных крейсеров. Для решающего боя нам требовался относительно слабый противник, большое пространство на море и большое количество времени, но при этом не учитывались дефекты нашего командования, которые сделали победу невозможной. Также следует отметить, что наши более крупнокалиберные орудия имели большое преимущество перед толстой германской броней.
При бое на больших дистанциях горизонтальное бронирование имело большее значение, чем вертикальное, но мы не имели опыта «Зейдлица» (в бою у Доггер-банки. — Прим.ред.), поэтому значение горизонтального бронирования, прикрывающего погреба боезапаса, вовремя не осознали.
Во время Ютландского сражения наши линейные крейсера погибли не потому, что их вертикальное бронирование оказалось слабым, а потому, что при попадании пламени в погреб заряды не сгорали, как это должно было происходить, а взрывались. Попадание броненосных крейсеров под огонь линейных крейсеров могло закончиться только одним исходом — об этом свидетельствует судьба эскадры Арбетнота.
Все линейные крейсера Хиппера, за исключением «Мольтке», после боя были небоеспособны, но это достижение нельзя приписывать только артиллеристам Битти: по этим кораблям вели огонь и линкоры с 381-мм орудиями. Как наши, так и германские линейные крейсера, не были рассчитаны на сопротивление снарядам такого калибра. Самыми тяжелыми для «Дерфлингера» стали попадания 381 -мм снарядов. Первый из них пробил бронирование 3-й башни, после чего загорелись боеприпасы, при этом погибли 73 человека. Второй снаряд прошел через крышу 4-й башни, с теми же последствиями, погибло 80 человек. Ремонт удалось завершить только в середине октября 1916 года.