Забыл. Однако нам суждено было встретиться снова.
Он вернулся на следующий день, перед заходом солнца. Когда я увидел его, он терпеливо сидел в своей голубой машине и курил — конечно, уже выяснил, что в доме никого нет.
Я шел из конюшни — вечером там всегда полно работы — и отметил про себя, что он снова застал меня в самом неприглядном виде.
Увидев меня, он вылез из машины и затоптал сигарету.
— Добрый вечер, мистер Рок. — Он протянул руку, и я пожал ее.
На сей раз он не торопился начать разговор. Ни капли смущения в его облике не было. Наоборот, сейчас любой бы понял, что человек этот привык верховодить, и я вдруг увидел в нем ту силу, которая заставляет несговорчивых директоров голосовать на заседании правления за внесенное им предложение.
И я сразу понял, что он приехал по мою душу.
Я с легким сомнением взглянул на него, потом жестом пригласил в дом, и мы вошли в гостиную.
— Что-нибудь выпьете? — предложил я. — Виски?
— Спасибо. — Он взял стакан.
— Если не возражаете, — сказал я, — я пойду переоденусь. — «И подумаю», — добавил я про себя.
Я принял душ, надел хорошие брюки, носки, домашние туфли, белую поплиновую рубашку и темно-синий шелковый галстук. Я аккуратно причесал перед зеркалом влажные волосы и вычистил грязь из-под ногтей. Деловой разговор желательно вести на равных, тем более с графом, настроенным столь решительно.
Я вошел в гостиную, и он поднялся, одним едва заметным взглядом оценив происшедшую со мной перемену.
— Наверное, — сказал он, — вы догадались, зачем я приехал.
— Возможно.
— Чтобы предложить вам работу, которую вчера предлагал Симмонсу, — объявил он без обиняков, но и без лишней спешки.
— Я так и подумал, — ответил я. Потом чуть отхлебнул из стакана. — Увы, принять ваше предложение не могу.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Я знал, что Дэниэл Рок, стоящий перед ним, здорово отличается от вчерашнего. Более солидный. Наверное, более похожий на человека, которого он ожидал увидеть здесь вчера. Известное дело, по одежке встречают.
— Я многое узнал о вас, — медленно произнес он. — Вчера, возвращаясь от вас, я вдруг подумал: как жаль, что вы не Артур Симмонс. Вы бы прекрасно подошли для этой работы. Вчера вы выглядели... извините меня... как раз то, что нам надо. — В голосе послышались виноватые нотки.
— А сейчас нет?
— Вы сами знаете, что нет. Вы, наверное, специально и переоделись. Не сомневаюсь, что если бы предстали передо мной в таком виде вчера, мне бы и в голову не пришло предложить вам что-нибудь подобное. Но когда вы шли через загон полуголый, в драных джинсах, похожий на цыгана, я действительно принял вас за наемного работника... Ради бога, извините.
Я чуть усмехнулся.
— Такое случается часто, я не обращаю на это внимания.
— Внешне вас не отличишь от настоящего конюха, да и акцента почти никакого. Вы бы нам подошли по всем статьям. О такой удачной кандидатуре я и не мечтал.
— В смысле физических данных, — сухо заметил я.
— Во всех смыслах. Я ведь сказал, что многое узнал о вас. Вчера по дороге в Перлуму я решил... навести о вас справки, если можно так выразиться, узнать, что вы в действительности за человек... выяснить, не может ли вас хоть как-то заинтересовать предлагаемая нами работа. — Он немного выпил и выжидательно смолк.
— Мне это совершенно ни к чему, — сказал я. — Работы у меня и здесь хватает. — Это еще слабо сказано — работы хватало с головой.
— Двадцать тысяч фунтов вас бы устроили? — спросил он словно между делом.
Кратким ответом на этот вопрос было бы «да». Вместо этого я, секунду помедлив, спросил:
— Австралийских или английских?
Уголки его рта чуть опустились, глаза сузились. Мой вопрос показался ему забавным.
— Английских, разумеется, — не без иронии ответил он.
Я молчал. Просто смотрел на него. Словно прочитав мои мысли, он опустился в кресло, удобно скрестил ноги и сказал:
— Хотите расскажу, как вы распорядитесь этой суммой? Вы заплатите за учебу в медицинском колледже, о котором мечтает ваша сестра Белинда. Ваша младшая сестричка Хелен хочет пойти учиться в школу живописи — вы дадите ей эту возможность. Вы отложите деньги для того, чтобы ваш тринадцатилетний брат смог стать адвокатом, — если он, когда повзрослеет, не раздумает. Вы сможете взять еще нескольких работников, иначе заботы о том, как прокормить, одеть и выучить брата и сестер, быстро доведут вас до могилы.
Наверное, можно было бы не удивляться, что он все разнюхал основательно, но зачем совать нос в мои личные дела? Я разозлился.